– Дело не в Марьяне. Я просто не хотела, – говорю в спинку дивана, что пахнет знакомым домом. – Это унизительно...
Тяжелый вздох Игоря улетает в сторону. Он молчит. Ждет. Но я не буду развивать эту тему, мне неприятно до горькоты на языке. Пусть считает, что эта тема «табу», потому что я никогда не стану откровенничать о прошлом. Я не могу. Никогда не смогу.
В камине уютно потрескивают дрова, на плите в кухне что-то шкварчит и жарится, на подоконнике закипает электрический чайник.
– Кстати, соседи помогли свет включить, – рассказывает Игорь, по-хозяйски перемещаясь по гостиной, идет в кухню. Я вижу через проход, как он отставляет сковородку на подставку из пробки, заливает кипятком наши с дедом любимые чашки. – Мировые тут люди, – говорит Вульф немного громче. – Понимаю, почему ты такая, – он оглядывается через плечо, пронзает взглядом расстояние и почти гладит теплыми глазами, отчего по телу рассыпается приятная дрожь, и добавляет: – Сильная и добрая. К сожалению, аспирин я не нашел, температуру тебе сбить нечем. Они что тут не болеют?
– Никогда, – я все-таки приподнимаюсь, потому что лопну, если не встану. – Говорят, вода здесь целебная, – со стоном опускаю ноги с дивана.
– Ты куда собралась? – отбросив в сторону лопатку, что с грохотом падает на стол, Игорь подлетает ко мне.
– Мне нужно, – говорю смущенно и принимаю его сухую мозолистую руку. Уже успел натрудить, пока я спала. В деревне, если не работать, можно погибнуть.
– На улицу не пущу, – упирается волчонок. – А на завтра я договорился... – задумывается на миг, – сосед Боря, кажется, так его зовут, за хорошую плату поставит нам унитаз и ванну.
– Не нужно тратиться, Игорь. Я привыкла так.
– Будешь спорить с мужем, грызну за бочок, когда будешь спать.
Мы выходим в коридор, и я спотыкаюсь на ровном месте. Не то от слабости, не то от услышанного.
– Что?!
– Выходи за меня, Вероника? Я люблю тебя. Хочу детей. Хочу быть с тобой.
Едва не кроша зубы от накатившей боли, прячу взгляд и ухожу от темы. Хотя голос все равно предает меня, ломается хрипотцой:
– Ты быстро освоился, как для городского, – показываю на гору дров, что аккуратными стопками уложены в углу веранды.
– Решила отморозиться? Ловко ты свинтила с темы, – хмурится Игорь. И только сейчас замечаю на его щеке тонкую полоску шрама. Густая борода хорошо скрывала недостаток, а теперь все, как на ладони. Наверное, я видела этот шрам у Игоря раньше, когда была у Грозы на записи. Иначе, как объяснить мой сон?
– Откуда у тебя это? – провожу пальцами по линии. Она идеально-ровная, тонкая, но порез был глубокий.
– Ты же в туалет хотела? – Игорь хитро щурится, намекая, что не будет отвечать, пока я не отреагирую на его предложение.
– Я подумаю, – откашливаюсь и взглядом прошу подать мне куртку.
– Это была не шутка, – говорит серьезно Гроза. – На улицу ты не пойдешь, – он приоткрывает дверь в кладовку, показывая мне небольшое ведерко. Улыбается и кивает. – И не смей перечить, иначе я тебя свяжу и сам туда усажу.
– Иди уже, – усмехаюсь, – тиран лохматый, а то мне скоро и ведро не понадобится.
– Жду тебя к столу, Ве-ра, будем ужинать.
Пока я спала, Игорь переодел меня в трикотажную ночнушку. Даже не удивляюсь – в этом весь Вульф. Всегда делает то, что считает нужным. Но от его заботы так тепло и приятно. По всему телу растекаются волны радости и счастья. Вдруг мы сможем выпутаться? Ведь я хочу быть с ним и тоже мечтаю о семье. Но нельзя верить в иллюзии, как в сны, которые никогда не станут явью. Не будет у нас детей, не может быть, а Игорь вряд ли это примет, ведь горит этой мечтой, не просто так много раз повторяет.
Я должна ему признаться, что бесплодна. Хотя бы у него будет повод меня отпустить, а мне его не держать.
Возвращаюсь в гостиную, едва переставляя ватные ноги, прохожу в кухню и приваливаюсь плечом к косяку.
Но мне уже намного легче, даже получается притворно улыбаться. Или не притворно? Игорь серьезно надел мой любимый фартук на голый торс? Тату волка смотрит на меня с широкой спины, будто мужчина следит за мной этим подбитым, вернее, проколотым, глазом. Я спросонья и не заметила, какой он милый в этом домашнем уюте.
– Снял футболку, – отвечает Гроза на мой взгляд. – Цепляет рану, и мне от зуда хочется разодрать кожу.
Киваю и понимаю, что пока не готова ему сказать о моей ущербности. Я просто эгоистично хочу подержать его около себя подольше. Хотя, если выпадет снег, Игорь и так никуда от меня не денется. Из Васильковки нет выезда зимой, да и въезда тоже.