Глава 1
Маленькие водяные существа, которых жители деревни называли просто «тèку», вели себя очень необычно. И необычность эта заключалась в совершенно несвойственной им малоподвижности.
Неугомонны дети реки - всегда славились они своим любопытством и озорством. Стоило привлечь их чем-нибудь интересным, как тут же резво подплывали они неразличимой массой к самому берегу, норовя поиграть с гостями. А в чем заключаются их игры, известно каждому в этом мире: намочить, обрызгать, искупать. Да так, чтобы и сухой нитки не осталось. Но что еще можно ожидать от созданий реки, чьей жизнью, плотью и душой является сама вода!
В любое время дня и ночи эти чудные дети природы были способны резвиться, совершая свои веселые прыжки, пируэты и танцы. От их безумных игр вода сияла брызгами, переливаясь всеми цветами радуги при свете солнца (если веселье происходило днем), либо в свете одной из лун (если игры случались ночью). Никто и никогда не видел их печальными, забывшими свои озорные проделки, потерявшими извечное природное любопытство. Впрочем, грусти и печали, как таковой, и не знали в этом мире. Сам мир был чист и прекрасен, как и положено быть миру, сотворенному для возрастающей радости и светлого, созидательного высокого будущего.
Сейчас же эти, некогда жизнерадостные, создания едва передвигались в толще реки, словно неведомая сила сковала их волю к жизни и уничтожила радость от безудержного веселья. И стало теку гораздо меньше, а те, что плыли в добром речном потоке, почти застыли, совершенно не реагируя на силу и беспокойный нрав реки.
За свои шестнадцать лет Зал ни с чем похожим никогда не встречался.
Поведение теку выглядело особенно странным, если учесть, что на днях ожидался праздник Двух Лун. Когда обе луны, - синяя и красная, - ярко светили одновременно в ночном небе, маленькие духи воды всегда устраивали большой и шумный праздник на реке во славу своей Речной Королевы. Людям на них присутствовать было не положено, но ходили слухи, что Айме (шаман их деревни) однажды был на один из праздников приглашен.
А ведь до праздника Двух Лун оставалось совсем немного: Рениус и Тарра светили в ночном небе почти в полную силу.
Сейчас, правда, был солнечный день. Зал с разбегу запрыгнул в воду, надеясь, что теку хоть немного расшевелятся благодаря его присутствию. Но купание не принесло совсем никакого удовольствия. Без шустрых речных существ, беззаботно дарующих радость своими веселыми играми, купаться оказалось совершенно неинтересно. Зал разочарованно вылез из реки.
Все это было совсем непонятно и даже страшно. Теку по-прежнему двигались тяжело и безучастно, не обращая внимания на происходившее в реке, невзирая на посторонние шумы и движение. Да и сама полноводная река, кажется, стала меньше, чем раньше, медленно и устало передвигая свои воды в извечном потоке.
Один из теку неподвижно качался в тихих речных волнах, распластавшись на поверхности реки. Его вот-вот могло прибить к берегу, а он даже не пытался шевелить своим маленьким серебристым хвостиком, чтобы уйти подальше.
- Что с вами всеми такое случилось? - спросил Зал, присев у кромки воды. Осторожно, чтобы не испугать, дотронулся он до неподвижного тела, чтобы теку не исчез, растворившись, в воде. Они всегда так поступали, когда на них обращали много внимания. Растворятся, а потом вынырнут где-нибудь подальше и смотрят с хитрым видом. Могли и водой обрызгать, расшалившись сверх меры.
От прикосновения тело теку перевернулось, но не растаяло. В огромных глазах отразилась мука неестественной смерти, боль, страдание и что-то еще, чему в их мире еще не было дано название. Не в силах вынести подобного зрелища, Зал резко отскочил назад.
Неожиданные слова донеслись до него с середины реки:
- Увы, мой юный ручеек, поток жизни его прервался.
Напуганный, Зал повернул голову к обладательнице мягкого переливающегося голоса:
- Речная королева! Простите, я не знал, что вы здесь.
- Не стоит извиняться, Зал. Обратное течение событий заставило повернуть правила против течения.
Речная богиня возвышалась над гладкой водной поверхностью, словно маленькое чудесное видение, сотканное из тумана и водных брызг. Ее волшебный королевский наряд во время разговора изредка менял оттенки - от нежно-голубого до темно-синего. Широкий воротник был подобен речным барашкам, весело играющим в бурных водах. Нежно-голубые волосы венчала маленькая корона, сплетенная из хрустальных камышей.
- Но почему он умер? Разве уже пришел его срок?
- Я не могу ответить на твой вопрос. Поток его жизни оказался прерван, хотя он и не успел пройти положенный путь по реке жизни. Лед его тела так и не растаял, чтобы вновь стать частью нашей стихии.
В груди юноши что-то сжалось в тугой комок. Может быть, речная королева сумеет оживить этого странного теку? Но на его вопрос она лишь безмолвно покачала головой.
- У меня нет такой силы, - Владычица местных вод слегка помолчала, а затем добавила. - Река умирает, Зал! Я это чувствую. Люди вашей деревни всегда были добры к нам и речному народу. Мы платили тем же. Но увы - этот бесконечный поток пришел к своему истоку.
- Но почему? Куда вы уходите? Неужели мы ничего не можем для вас сделать?! Люди из нашей деревни всегда готовы были помочь. Вспомните, мы же смогли освободить в прошлом году течение от того мусора, что перекрыл реку в Узком Каньоне. Почему мы не можем сделать этого сейчас?
- Случившееся принесли иные воды. Боюсь, что даже ваших сил недостаточно, чтобы справиться с этим. Сам Великий Океан в смятении.
Юноша был в отчаянии. Королева грустно посмотрела на него и продолжила:
- Нам придется уйти. Пожалуйста, передай мои слова людям из вашей деревни. Возможно, вскоре и вам придется искать новый исток.
- Я…, - непонятный комок в горле мешал говорить. - Я передам твои слова, о Блистательная!
Речная Владычица исчезла в брызгах и свете. Вернее вода, бывшая частью ее тела, просто вернулась обратно в свою стихию.
* * * * *
Зал двигался по лесной тропинке, направляясь в сторону своей деревни. То, что раньше ускользало от его беззаботного взора, нынче бросалось в глаза своей неприглядностью. С некоторых деревьев облетали листья, словно глубокой осенью, обнажая пустые кроны. На других листья завернулись и приняли черный оттенок, с грязным коричневым налетом. На третьих листья были на месте, но ветви зияли страшными рваными ранами - кто-то содрал с них почти всю кору. Сок капал с деревьев, словно горькие слезы сожаления о прошедших счастливых днях. Терпкий запах вытекающей из растений жизни наполнил окрестности.
Мучительный крик какого-то животного заставил юношу неожиданно вздрогнуть. Казалось, что оно попало в беду и очень сильно страдает от непереносимой боли - как если бы его завалило деревом, но гораздо страшнее. Напуганный, развернулся он и помчался в ту сторону, откуда доносился этот страшный рев, чтобы прийти на помощь несчастному существу, попавшему в беду. Вскоре ноги вынесли его на поляну, где он и остановился, как вкопанный, не смея двинуться от созерцания страшной и непостижимой картины.
Перед ним стоял единорог, что само по себе уже было неправильным. Животные эти в их краях появлялись редко и лишь в особых случаях. К людским селениям они никогда не приближались и держались всегда вместе. Этот же был совершенно один, причем оказался совсем рядом с их деревней.
Зрелище, представшее перед глазами юноши, и в самом деле оказалось небывалым, одновременно и парализуя, и вызывая желание кричать и бежать прочь со всех ног. Клочья шкуры рваными лохмотьями болтались на теле несчастного животного, словно кто-то собирался живьем вырезать из нее ремни. Шерсть была сильно обожжена, а кое-где попросту слезла, обнажив гниющее мясо и кости. Тяжелая, темная и густая кровь капала из его ран, от чего трава в некоторых местах свернулась и пожухла.
Единорог издал еще один громкий жалобный стон, ранее так напугавший Зала. Тот смотрел на умирающее животное, не в силах сдвинуться с места.