— Если Вашингтон снова возьмет Филадельфию, убирайся отсюда к черту.
— Пожалуй. Но, возможно, я и останусь.
— Черт возьми, Ноэль. Тебя же все знают. Не будь дураком.
— Посмотрите, кто мне дает советы. Лично я не могу представить себе большей глупости, чем плавание по Делаверу мимо берегов, охраняемых английским военным морским патрулем.
У Джонни вдруг стал виноватый вид, как у нашкодившего мальчишки, которого схватили за руку, когда он залез в банку с вареньем. Прежнее жесткое выражение лица смягчилось. Ноэлю хотелось именно таким запомнить его на прощание.
— Доброго тебе здоровья и удачи, — сказал он и вышел из комнаты.
Джон Патрик был совершенно готов покинуть дом Кэри. Хотя расставаться с Аннеттой было невыносимо тяжело. Она нравилась ему по-настоящему. Ему нравились ее улыбка, ее ум, нравились даже сердитый блеск в глазах и упрямая складка губ. Его чувство не исчерпывалось плотским желанием, оно было глубже. Впервые за десять лет он ощутил некое умиротворение, но такое бывало с ним только в ее присутствии.
Тем не менее они враги. Это чертовски удачно, что он сегодня вечером уйдет.
Он взял письмо, которое так тщательно подготовил, и добавил несколько строчек. Он хочет выразить семейству Кэри глубокую признательность за уход и внимание, но он даже не намекнул на возможность новой встречи, лишь подписался: «С уважением, Джон Ганн». И положил письмо на стол.
Минуты тянулись как часы. Каждый звук, каждый легкий шум взвинчивали нервы до предела. Он никогда не умел ждать. Особенно сейчас. От него зависит так много сейчас. Жизни матросов. Жизнь брата. Может быть, даже жизни отца и дочери Кэри. Если англичане дознаются, что Кэри давали в своем доме приют беглому пирату, которого солдаты так рьяно искали, этой семье несдобровать.
Наконец раздался стук, которого он так ждал, особый условный сигнал Айви. Джон Патрик открыл дверь великану-шведу, одетому, как всегда, в грубую, видавшую виды одежду.
— Мы готовы, кэп. Сэмюеле и еще двое ждут снаружи с лошадью под седлом.
Джон Патрик кивнул:
— Хорошо. Нужные бумаги со мной.
И Айви улыбнулся, что случалось весьма редко.
Джон Патрик хотел бы ответить тем же, но рискованная игра внезапно потеряла свою прелесть. Вместо азарта он ощущал непонятную тоску. Но он должен вызволить людей, которые ему доверяют. Он уже взял капитанский мундир, чтобы переодеться, как вдруг в коридоре послышались шаги, и Джон Патрик жестом подозвал к себе Айви.
Стук в дверь. Аннетта? Он затаил дыхание, надеясь, что она уйдет, не желая нарушать его покой. Но постучали вновь, уже громче, и он понял, что Аннетта не одна.
Айви вытащил из-за пояса пистолет. И встал так, чтобы дверь, открывшись, заслонила его. Сердце Джона Патрика билось так, словно вот-вот выскочит из груди. Слишком много жизней теперь зависит от того, как ему повезет.
Он услышал, как поворачивается дверная ручка, и сел на кровать. Тот, кто войдет, увидит его, а не Айви. Рядом с собой он положил пистолет и портупею, прикрыв их пледом.
Дверь отворилась. Двое мужчин — морской лейтенант, англичанин в синем мундире и армейский сержант в красном — остались у порога. В комнату вошла Аннетта. Джон Патрик сразу же узнал одного из мужчин. И тот узнал Джона Патрика. Ничего не подозревая, Аннетта извиняющимся тоном начала:
— Эти люди обыскивают каждый дом, — и осеклась, услышав проклятие, которое изрыгнул офицер за ее спиной.
— Звездный Всадник! — прорычал офицер и потянулся к пистолету, висевшему на ремне. Дверь с шумом захлопнулась, и англичане от неожиданности вздрогнули.
— Опустите оружие и ведите себя очень тихо, джентльмены, — сказал Айви.
Аннетта повернулась и мгновенно встала между Айви и военными. Английский офицер воспользовался заминкой, вытащил пистолет и прицелился в Джона Патрика, но тот одновременно выхватил из-под пледа свой и тоже прицелился.
— Ублюдок, — сказал офицер, нажимая на курок.
Пистолет Джона Патрика выстрелил на какую-то долю секунды раньше. Офицер рухнул на пол, и Джон Патрик наклонился к нему. В тот же момент Айви ударил другого англичанина рукояткой пистолета по голове, подхватил падающего и осторожно положил его на пол.
Джон Патрик взглянул на Айви и встал.
— Он мертв. Погляди, нет ли с ним еще кого-нибудь и не слышал ли кто выстрел. Если да, то скажи, что я чищу свой пистолет.
А затем он повернулся к Аннетте.
Лицо у нее побелело. Взгляд, не верящий очевидному, был устремлен вниз, на растекающуюся лужу крови. Затем она медленно подняла глаза. Их взгляды скрестились. Казалось, она хочет увидеть в его лице опровержение случившегося.
Он услышал, как Айви закрыл, выходя, дверь. А потом Аннетта опустилась на пол. Он было подумал, что она потеряла сознание, и рванулся к ней, но внезапная боль прострелила ногу, и она подвернулась. Он споткнулся, но все-таки удержался на ногах, но было слишком поздно. Аннетта уже завладела пистолетом убитого офицера и целилась прямо в Джона Патрика.
10.
Друзья и соседи!
На какой-то момент отголоски той ночи снова ожили в ее памяти. Она снова ощутила запахи пороха, крови, насилия.
Аннетта приказала руке не дрожать. Палец неловко лежал на курке. Одна пуля. Только одна, чтобы защитить себя и свою семью.
Она же хорошо помнила свою клятву, что больше никогда не будет игрушкой обстоятельств.
Аннетта не сводила взгляда с человека, который назвался Джоном Ганном, а мысленно видела растекающуюся на полу кровь в нескольких шагах от себя. Кровь, похожую на красное вино, которое он разлил вчера вечером. Дурная примета оправдалась, хотя это была не его кровь.
Дыхание у нее перехватило, а сердце, казалось, разлетелось на тысячу осколков, как хрустальный бокал. Прежде она думала, что большего предательства, чем со стороны соседей, изувечивших ее отца, на свете не существует. Она считала, что больше никто и никогда не сможет ранить ее так глубоко.
Она ошибалась.
Мнимый Джон Ганн шагнул к ней.
— Нет! — Палец, лежавший на курке, уже не дрожал, и он остановился, нахмуренный, с загадочно блестящим взглядом.
— Вы человек, которого разыскивают? Человек, которого называют Звездным Всадником? — спросила она, задыхаясь, едва слышно.
На его щеке дрогнул мускул. Она почувствовала, как он весь напрягся в ожидании.
— Он — это вы? — спросила она громче.
— Да, — ответил Джон Патрик, разрушив ее последнюю надежду на то, что все происшедшее какая-то ужасная ошибка.
— Все это время вы мне лгали. Все было ложью! — Ее горло свело судорогой, она едва могла дышать. — Поцелуи. Шепот.
Ужас, который она испытывала несколькими секундами ранее, был ничто по сравнению с отвращением, которое она чувствовала сейчас. Острая, режущая боль терзала сердце, ей хотелось сжаться в комок, разрыдаться, но она не могла себе этого позволить. Ему она тоже не позволит заметить, что она сейчас чувствует.
Звездный Всадник взглянул ей в глаза, но промолчал.
— Вы меня использовали. Вы использовали моего отца. — Бурные чувства сотрясали все ее существо, грозя поглотить заживо, как морские волны в ураган.
Он снова шагнул к ней.
Она на шаг отступила.
— Не подходите.
— Аннетта, я…
Но она затрясла головой.
— Не надо. Ничего не говорите. Не надо больше лжи.
Его губы странно искривились. Нет, то была не улыбка. Даже не усмешка.
— Я больше не могу стоять. Мне нужна палка.
Он сказал это так хладнокровно. Так безразлично к боли, которую ей причинил. Джон, у которого были такие ласковые слова, такие нежные руки. Нет, этот человек — не Джон Ганн. Это пират. Безжалостный и опасный, самый опасный из всех, какие только бывают на свете.
Джон. Ее Джон.
Аннетта мотнула головой.
— Это нисколько не помешало вам убить человека.
Она не узнала свой голос. Хриплый. Колючий. Желчный от горечи, переполнявшей ее сердце.
Не сводя глаз с пистолета в ее руке, он прислонился к стене.