— Вы уверены, что сможете пустить в ход эту штуку? — спросил он тихо.
Она хотела было ответить, но спохватилась и стиснула челюсти. Говоря по правде, она этого не знала. Она вообще не знала, что сделает через секунду, однако что-то делать надо. Скоро вернется Айви. Ей надо заставить этого человека — врага — выйти из комнаты. Она доведет его до входной двери и позовет на помощь.
И что тогда? Он убил офицера на службе короля, он присвоил английский мундир. Его, вероятнее всего, повесят. Сможет ли она жить дальше с таким бременем на совести? В сознании вспыхнуло воспоминание: вот он деликатно и участливо беседует с ее отцом. Неужели он все время притворялся?
Но представить его на виселице было невозможно. Одна мысль об этом пронзала, как нож. Аннетта как будто снова ощутила прикосновение его рук, услышала тихий голос. Его слова. Она не могла их выбросить из головы. Как все это вяжется с холодной решимостью, с которой он убил офицера?
Противоречивые чувства разрывали ее надвое. В душе воцарился хаос.
— А почему бы мне и не пустить ее в ход? — спросила Аннетта, и ей показалось, что прошла целая вечность..
— Потому что, если вы меня убьете, вам никогда не удастся вернуться домой, — ответил Джон Патрик.
— А я и так теперь не смогу вернуться. Никогда. Я вам верила, так же, как верила тем людям, которые едва не убили моего отца.
На мгновение он закрыл глаза, но она успела заметить в них острую боль. Он судорожно сглотнул.
— Простите, — сказал он тихим, страдальческим голосом. — Я никогда не хотел причинить вам зло.
Она почти поверила ему, но ведь этот Джон Ганн такой искусный лжец.
Но даже если бы она и поверила, он все равно оставался врагом.
Аннетта маленькими шажками отошла подальше от него, все время держа его на прицеле.
— Опустите пистолет, — сказал он ласково.
Звездный Всадник шагнул к ней, сделал еще шаг. Между ними лежал мертвый английский офицер. Он разделял их как непреодолимая преграда. К ней приближался мятежник, замысливший зло, несущий опасность ее дому, ее отцу, всему, что она любит.
Они пришли за отцом. Она слышала их крики, их проклятия. Она чуяла насилие.
И Аннетта нажала на курок.
Джон Патрик внимательно следил за ее взглядом и отскочил в сторону как раз в то мгновение, когда раздался выстрел, но отскочил все-таки недостаточно быстро. Он почувствовал ожог в боку, словно мимо пролетела огненная стрела, однако ухитрился рвануться вперед и выхватить пистолет из ее руки.
Пуль больше не было, и Аннетта отдала пистолет не сопротивляясь. Лицо у нее побелело как полотно, глаза были полны такой глубокой боли и горя, что Джон Патрик едва не застонал от отчаяния.
Жизнь двадцати человек зависит от него. Он уже опаздывал, но оставить ее здесь не мог. Во всяком случае, не так. Не с этим проклинающим его взглядом.
А Ноэль? Господи, она же может стать причиной его смерти. Может быть, впервые за всю жизнь Джон Патрик пребывал в нерешительности. Он запомнит этот момент на всю жизнь и долго еще будет мучиться, вспоминая, как все было. Ведь почти с первого дня знакомства он наперед знал, чем все это кончится. Но расплачиваться за его неосмотрительность будет она одна.
Джон Патрик коснулся ее щеки. Аннетта отшатнулась. Слезинка скатилась по ее щеке, выдавая внутреннюю муку, но эта слеза ожгла его сильнее, чем удар кнута восемь лет назад.
Джон Патрик почувствовал усталость и дурноту.
— Извините, — сказал он тихо.
— Жаль, что я промахнулась, — едва слышно ответила Аннетта и тут же спросила: — И что же теперь?
Его рот искривился в усмешке:
— Ну, прежде всего надо остановить кровотечение, — ответил Джон Патрик, положив пистолет на стол и взяв оружие еще бесчувственного английского сержанта. — А вам лучше присесть на кровать, — сказал он.
Вместо этого Аннетта рванулась к двери. Джон Патрик заслонил выход, а потом закрыл рот Аннетты поцелуем, заглушив крик, но он крепче прижал ее к себе, стараясь успокоить бурю, бушевавшую в ее душе.
Аннетта не отвечала на его поцелуи. Она словно покрылась льдом неприятия, а в ее напряженной позе было столько ярости, что он неохотно разжал объятия.
— Не кричите.
— Или вы убьете меня?
— Помните, в доме полно народу.
Она отступила на шаг.
— Так вы мне угрожаете?
— Я хочу сказать, что от вашего молчания выиграют все.
— Айви на вашей стороне?
— Он мой друг.
В этот момент дверь открылась и вошел Айви.
Джон Патрик отступил, увлекая Аннетту с собой.
— Кто-нибудь слышал выстрел? — спросил он.
— Эй. Бетси, но я сказал, что это палят пьяные солдаты на улице. Но я, кажется, слышал еще один выстрел?
Это был скорее не вопрос, а утверждение.
— Да, мисс Кэри проделала во мне еще одну дырку. Но это несущественно. А что, нашего английского друга кто-нибудь еще сопровождал?
Айви покачал головой:
— Нет. Он не рассчитывал повстречать вас здесь. Наверное, у них был просто приказ осмотреть те дома, где еще не было обыска. Но думаю, этих, что пришли, скоро хватятся.
— Ты лучше свяжи сержанта, пока он не пришел в себя, и приведи двоих человек с улицы.
— У вас кровь идет.
— Пустяки.
— А мисс Кэри?
— Я ее задержу до твоего возвращения.
Айви кивнул и вышел.
Аннетта стояла тихо-тихо. Слишком тихо. Он понял, что она ждет нового шанса убежать, и сказал:
— Если вы поднимете тревогу, этот английский сержант умрет, и все, кто в доме, могут пострадать.
Она знала, что он так и сделает. Страх боролся в ней с яростью.
— Вы поклянетесь, мисс Кэри? Вы поклянетесь жизнью своего отца, что исполните мое приказание?
Джон Патрик знал, что не должен проявлять слабости.
Ему приходилось извлекать пользу из репутации, которой он не имел оснований гордиться. Он должен внушить ей страх. Все в нем восставало против этой мысли, но слишком велики были ставки в этой игре.
— Скажите вслух и громко, мисс Кэри, что вы будете следовать моим указаниям. Неукоснительно.
— Иначе вы погубите моего отца?
— Все до одного в этом доме погибнут, — повторил он. — Вы укрывали в своем доме беглеца. Не думаю, что англичане поймут вас правильно.
В ее глазах промелькнул гнев, но и понимание.
— А доктор Марш?
— Он так же невиноват, как и вы, но не думаю, что для англичан это будет иметь большое значение.
Он старался говорить как можно равнодушнее.
— Вы достойны презрения, — заявила Аннетта.
Джон Патрик вздохнул, у него не было времени на споры.
— На этот счет мы договорились, но мне нужно ваше слово. Немедленно.
Она с трудом сглотнула и нерешительно спросила:
— А если я обещаю?
— Тогда никто не пострадает.
Аннетта красноречиво посмотрела на мертвого офицера.
— Ну, тут уж кто кого, согласитесь, — усмехнулся Джон Патрик, хотя ему было совсем не до смеха.
— Что вы хотите сделать со мной?
Он заколебался. Он не мог позволить себе поверить ей на слово. Один промах — и Ноэль за все расплатится сполна. Брата надо предупредить, но и Аннетту с отцом теперь нельзя бросить.
В его мозгу начал складываться план, но времени посвящать Аннетту в подробности не было.
— Вы будете в целости и сохранности. Вам нужно только оставаться здесь, пока я не закончу кое-какие дела.
— А потом?
— Повторяю, что ни вы, ни ваш отец не пострадаете, если поступите так, как я скажу, — с досадой произнес Джон Патрик. Время уходило. Драгоценное время.
Она сжала кулаки, и косточки пальцев побелели. Он отлично помнил это чувство беспомощности.
— Как я могу вам верить?
— Порукой мое честное слово.
— Я знаю, чего оно стоит.
Это было самое страшное оскорбление, которое ему когда-либо наносили, но он сделал над собой огромное усилие и спокойно произнес:
— У вас всего десять секунд, чтобы принять решение.