Главный злыдень на бок перевернулся, голову рукой подпирая, взглянул на меня мрачно. И пригрозил:
— Не вылечишь — будешь сидеть голодная.
Блин, нашёл как нагадить!
Но… хотя я вчера вдребезги ему дом разнесла, он сейчас при мне спокойно уснул. У него сейчас какая-то магическая защита? Видимо, крутую установил, раз так безмятежно дрыхнет рядом со мной. Но, блин… жрать-то снова хочется!
Спал Старейшина чёрных хранителей до темноты. Соня, блин! А я то стояла у его ног, то садилась, плюя на гордость. И рада бы его вылечить, да не понимала как. Снизу тихо-тихо шуршал и слегка гремел посудой Карст, который там, кажется, еды готовил на целую толпу.
Наконец Гаад проснулся и недовольно поинтересовался:
— Почему все нормальные хранители могут лечить, а ты — нет?!
— Может, я — чокнутый хранитель?
— Шутки шутить вздумала?
Мгновение — и он уже находится около меня, скрестив руки на груди.
— Раз ты такая упрямая — уснёшь без ужина.
Прибить бы его за издевательства. Да понятия не имею, как. Размазать бы его вместе с домом, но не выходит. Наверное, всех моих сил хватает только на то, чтобы защититься, когда на мою жизнь покушаются. Эй, а помощь в создании возможности умереть голодной смертью, это, что ли, не покушение?!
Он недовольно шевельнул пальцами левой руки, как бы отмахиваясь от меня. И я очутилась в другой комнате, со шкафом, большим столом, одним единственным креслом и кроватью. Обессилено упала на постель, даже не сняв обувь. И забылась каким-то суетным кошмарным сном.
С утра всё повторилось: Гаад сам меня разбудил, чашкой ледяной воды окатив, прямо плеснул с размаха в лицо — и потребовал топать в его комнату и его вылечить. Сам бессовестно дрых, пока я стояла около него и пыталась что-то изменить, мокрая, озябшая, голодная. В полдень он проснулся, бросил на меня недовольный взгляд — и пошёл есть. Меня за собою даже не позвал. Всё-таки, он вообще не добрый.
Когда Гаад выскочил в коридор и захлопнул дверь комнаты, я села на пол. И сидела так, смотря в пространство перед собой, пока не послышались шаги с лестницы. Тогда встала и молча ждала, пока мучитель вернётся в комнату и ляжет на кровать. Злыдень только лёг — и уже уснул. Вечером проснулся — бросил на меня мрачный взор и отправился ужинать. Я гордо промолчала. Вот ещё, унижаться, просить! Этой ночью он потребовал стоять около него. Мол, пока не вылечишь — ни еды, ни сна не получишь.
Только мой мучитель лёг, как кто-то протопал по лестнице, по коридору, с грохотом открыл дверь. Я устало повернулась к выходу. Карст замер на пороге, пристально смотря на меня. Казалось, он видит не только мою измученную физиономию, но и отчаяние внутри меня. Странное ощущение: будто ни одежда не скрывает моё тело, ни тело — душу. Затем парнишка подскочил к Гааду. Только вытянул руку, собираясь толкнуть в бок, как Старейшина открыл глаза и сел. Потёр лицо обоими ладонями, сонно спросил:
— Ну, чего тебе?
— Хватит её мучить! — рыжий сжал кулаки.
— А тебя не спрашивали, — недовольный взор.
— Ты хочешь, чтоб эта хранительница умерла от голода и усталости?
Я растерялась. Неужели в этом проклятом месте кто-то готов вступиться за меня? Растерянно посмотрела на моего нежданного заступника. А тот серьёзно сверлил Гаада взглядом. Даже при том, что испепелить явно не мог — и силы изначально были неравные — Карст всё же решился вступиться за меня.
— Гаад, она же твой дом расколошматила! — тем временем проворчал повар главного злыдня, — Она — чернокрылая. Зачем ты её заставляешь тебя лечить?
— Вот станешь новым Старейшиной чернокрылых — и будешь меня учить.
— Но вы же лечить не умеете! — не сдавался Карст.
Ээ… а зачем меня заставляют тогда?! Хотя… Нет, Гаад ещё в Нерсерии на моих глазах рану очень быстро заживил, убрав шрам. Так… он, значит, умеет? Или его приспешники тоже как-то умеют лечить? Или я не поняла, зачем меня заставлять пытаться это сделать?
Гаад произнёс ледяным голосом:
— А ты хочешь, чтоб она пала в первом же столкновении с белокрылыми? Они уж точно пожалеют всех самых слабых и беспомощных!
Заступник вздрогнул, побелел.
— Ты… ты… — в голосе смешались ненависть и глубокая тоска.
— Прости, я не… — Гаад испугался, ноги на пол опустил, вставая.
— Да пошёл ты! — прокричал Карст, едва не плача, — Ненавижу тебя! Всех хранителей! Людей!
— Ты сам человек, — серьёзно заметил Гаад.
— И людей я ненавижу! — и парнишка сбежал, с грохотом захлопнув дверь.