— Небеса, пусть это поскорее закончится! — едва слышно произносит подросток, когда старик отошёл подальше, — Я искренне стараюсь полюбить их всех или хотя бы уважать, но у меня ничего не выходит. Разве я виноват, что мать умерла в тот год, как родила меня? Это они её забили, из-за какой-то ерунды! — он вздыхает, потом ворчит себе под нос, — Я бы заплатил любую цену, чтобы вы наказали всех этих злых людей!
Но Небеса молчат, а родственники, сговорившись, пользуются зарослями подсолнухов. Несчастный сидит взаперти и мысленно проклинает свою жизнь. К вечеру он начинает кощунствовать, думая о несправедливости Небес. К утру, проведя бессонную ночь в отвратительном месте, рыжий начинает желать зла Небесам и вслух говорить гадости о Страже Небес. Только тихо, чтобы родственники не услышали.
День он просидел в вонючей темнице. Злился. К вечеру решил выломать дверь, но противное строение было выстроено недавно и из очень крепких досок. Неужели они нарочно для него сделали?!
Вечером голодный и усталый пленник заснул, сидя в углу.
Ночью его разбудили крики, всполохи огня между редкими щелями.
Кто-то напал на деревню. Но кому её жители помешали? Подросток сжимается в углу, испугано вслушивается.
— … их всех!
— …Помощники Гаада!
— …Зло растекается как болезнь по…
— Искоренить!
— Убить слуг тьмы!
Рыжий недоумённо почёсывает затылок. Он живёт тут уже двенадцать лет и семь месяцев, с того самого дня, как ему не посчастливилось здесь появиться на свет, но никаких договоров с чёрными хранителями не упомнит. Даже намерений таких не было! Да и кто будучи в своём уме свяжется с чёрными хранителями?! И налоги деревня уплачивала старательно. Даже если обдерут кого-то догола, до голодной смерти, всё равно общая сумма будет точно такая же, какая нужна королю и его прихвостням. И ни с кем из знати не ссорились! И войны с соседями нет. Так отчего же? За что?
Рядом с нужником чей-то вскрик. Кажется, старшего сына мачехи… Потом среднего… злого деда… Тётки… Бабки… Да их же всех… сейчас…
Испуг и злость пламенем всколыхнулись в душе подростка. Он сделал чудовищное усилие, с грохотом выломал дверь. И потрясённо застыл.
Какие-то незнакомцы поджигали дома и спокойно убивали жителей деревни. В сполохах горящих домов лица захватчиков казались жуткими масками, а лезвия мечей, измазанные свежей кровью, жутко отблескивали. И хотя мальчишка ненавидел своих родственников и односельчан и часто хотел сбежать из гадкого места, эти чувства вдруг исчезли. В каком-то приступе безумия, с отчаянным яростным воплем рыжий бросился на одного из вооружённых людей, выходивших из его дома. И если б не чья-то сильная рука, вовремя схватившая его за ворот и рванувшая назад, вражеское лезвие проткнуло бы горло несчастного.
— Что вы творите?! — яростно спросил спаситель, наделяя вырывающегося подростка мощной затрещиной.
Боль накрыла юнца с головой, он завопил, потом обмяк. Его спаситель, парень лет девятнадцати-двадцати, бросил подростка на землю, нахмурился. В зауженных карих глазах запылала ярость.
— Что они вам СДЕЛАЛИ?! — завопил он.
— Гаад! — с ужасом произнёс кто-то.
И несколько убийц отступили назад. А один из оставшихся на месте едко ухмыльнулся:
— Мы избавляем мир от твоих прихвостней!
— Эти люди не имеют ко мне никакого отношения, — чёрный Старейшина с грустью взглянул на трупы, на горящие дома.
— Врёшь! Тебя видели здесь, говорящим со старостой! — проорал предводитель наёмников, — Парни, убейте его!
Но воины, до того усердно резавшие беззащитных, не ожидающих нападения селян, подступать к печально известному хранителю побоялись. Тот устало посмотрел на безучастное холодное и мрачное звёздное небо и тихо сказал:
— Небеса, я больше не могу сдерживаться! — и резко поднял правую руку вверх.
Чёрные огромные крылья появились за его сменой. И огонь. Пламя обхватило деревню, трупы, вторгшихся в деревню воинов. Не тронуло лишь Старейшину чернокрылых и лежащего около него подростка. От предсмертных воплей рыжий очухался, с ужасом посмотрел на огненную стену вокруг них, на стоящего рядом.
— Г-г-аад?
— Здравствуй, мальчик, — сухо приветствовал его хранитель.
— Это… из-за тебя?!
— Этим сволочам кто-то сказал, что меня тут раньше видели. Вот они и пришли разбираться с моими «слугами» и «помощниками», — горько сказал Старейшина, даже не надеясь на понимание.