— Значит, Небеса всегда нас слышат, но отвечают только тогда, когда им это выгодно, — сказал рыжий с грустью.
У меня вырвалось:
— А не ты ли тогда просил их, чтобы всё закончилось? Обещал заплатить любую цену, только бы они наказали обижавших тебя!
Карст задрожал. Я соскочила с кровати с нежданной для самой себя резвостью.
— Тебе противно это слышать, да? А ты тогда представлял, о чём просил?
— Разве я этого хотел?! — рыжий сорвался на крик.
— Но Небеса расценили всё именно так, — хмурюсь, — Уж не знаю, ждали ли они, чтобы ты попросился к этим. Или ты сам залез в ловушку, или тебе опять крупно не повезло.
— Да ты… ты… — у несчастного дыхание перехватило, он судорожно рубашку на груди смял.
Через распахнутое окно в комнату влетел Гаад. Сложил чёрные крылья и растерянно уставился на белые, появившиеся у Карста.
— Значит, ты… — произнёс пришедший едва слышно.
И столько отчаяния, столько горечи было в голосе чернокрылого!
— Спросил бы лучше у Карии, откуда ей известны мои мечтания за несколько часов до того, как погибла моя семья! — рыжий сердито указал на меня пальцем.
— Так ли это? — Гаад внимательно посмотрел на белого хранителя, потом на меня.
Мне стало как-то неловко под его пронзительным взглядом, отчего я принялась внимательно рассматривать свои ногти. А они отросли, поострее стали. Если этот хмырь опять будет меня обижать, то хоть лицо ему исцарапаю.
— Ты кто? — мрачно спросил Старейшина чернокрылых, вдруг возникая в шаге от меня, смотря на меня мрачно, — Тебя послали эти… — похоже, он вспомнил, что ещё одно из ненавистных ему существ теперь стоит рядом, причём, когда-то это был друг или хороший знакомый.
Нет, точно первое! Вот только почему я так в этом уверена? И это странное чувство… Нет, не тяжесть за моей спиной, а то ли тепло, то ли холод, слившиеся воедино, мрак и свет, текущие во все стороны…
Обернулась и увидела полупрозрачное красное крыло. Ой, и с другой стороны такое же. Мамочка, да это ж мои! Ух ты, и двигаются! А взлететь могу? Эдак резко, вверх…
Треснувшись головой о потолок, с воплем полетела вниз. Пакостные крылья пропали. Гаад вовремя подхватил меня, смерил подозрительным взглядом. И на кровать скорее кинул, чем усадил.
— По цвету — как у Неёлы, а вот пользы от них…
— А сам о чём просил?! — выпалила я, вскакивая.
— У кого? — растерялся главный злыдень.
— А я почём знаю? — уже тихо и растерянно произнесла я.
— И в самом деле, Гаад, а что ты у Небес просил, а? — фыркнул Карст, — Только тебе придётся припомнить всё, случившееся за последние десятилетия, если не за всю твою жизнь.
— Много разного, — проворчал черноволосый, заметно смутившись.
— Значит, долго тебе придётся разбираться, какую просьбу они соизволили выполнить, — криво усмехнулся новоявленный белокрылый.
Чернокрылый проворчал:
— Вот только второго Белика мне не хватало! Чем в такой компании сидеть, уж лучше с Благом пообщаюсь!
«И упаси нас Небо от всяческого блага!» — припомнилось мне.
Может, это какой-то человек? Но почему его прозвали Благом, если он такой страшный?
Мой живот отозвался обиженным комментарием.
— А может, вы… меня покормите? — спросила я смущённо, — Вдруг я вам живая чем-нибудь пригожусь?
У хранителей пропали крылья. Парни переглянулись. Рыжий первый вышел из комнаты, я выскочила следом. Пока Гаад не возражает, надо воспользоваться шансом.
Пока Карст готовил, молча, серьёзно, над несколькими горшками и тарелками колдуя, мы с главным злыднем мира сидели друг против друга, пользуясь максимальным расстоянием, которое мог позволить нам кухонный стол.
— А ты похожа на изначальную, только какую-то недоделанную, — проворчал Гаад.
Я обиделась и отвернулась. Притворилась, что воробьи за окном интересуют меня больше его персоны. У парней завязался какой-то унылый разговор, в который особо-то и не вслушивалась. И так ясно: рыжий черноволосому как друг, но вот не принято, чтобы белокрылый хранитель жил у чернокрылых. Ха, проблему себе нашли! Вот раньше другое дело было… А с чего я так уверена в этом? Что вообще со мной происходит? Эх, даже полетать не дали! Ну, что проку от таких вредных крыльев?! Крылья есть, а летать невозможно. Тьфу!
— …У нас осталась только вера.
— Ась? — резко разворачиваюсь к Старейшине.
— Что? — он недоумённо взглянул на меня.
Некоторое время мы растерянно смотрели друг на друга.