– Не бей меня, – она пыталась говорить ровным спокойным голосом.
Рашид покачнулся и толкнул девушку па одеяло, которое прежде служило ей подстилкой.
– Ты ведьма и шлюха. Вес так, как моя мать говорила мне. – Он ударил себя кулаком по лбу. – А я не слушался.
– Нет, Рашид, – произнесла Александра, вставая. – Ты знаешь, что это неправда.
– Я знаю только, что ты обманула меня. И поэтому Аллах даже не моргнет, если я возьму твою жизнь.
Александра положила руку ему на плечо.
– Ты не можешь этого сделать, – проговорила она, чувствуя, как у нее внезапно пересохло во рту. – Мы друзья и всегда ими будем.
– Друзья! – он сбросил се руку и отошел.
В первый раз за все это время девушка увидела спутника Рашида. Сидя па обломке скалы, согнув одну ногу в колене и небрежно положив на нее другую, ей улыбался Жак.
Не веря своим глазам, дочь Катарины отпрянула. Этого не может быть! Только сон, дурной, больной сон мог свести вместе двух людей, никогда прежде не слышавших друг о друге.
– Chеri, – нежно произнес Жак, вставая. Будто и не было ругательств и проклятий Рашида, француз подошел к пей и взял ее дрожащие руки Он галантно коснулся губами ее пальцев, затем отпустил их, когда сын Лейлы обернулся и посмотрел в их сторону.
– Ты удивлена, нет? – широко осклабился Лебрек.
– Это невозможно, – прошептала Александра, мечтая, чтобы сон развеялся, и покачала головой, но Жак и Рашид не исчезали.
– Но я здесь, Александра, – вновь засмеялся Лсбрек, – как и твой нареченный.
Взглянув на сына Лейлы, Александра поняла, что его еще душит гнев, затем она перевела глаза па француза.
– Ты продал меня в рабство! – крикнула она ему. – Ты лгал мне!
Он пожал плечами.
– Pardon, – затем доверительно улыбнулся. – Но сейчас я выступаю в роли твоего спасителя, да? Скоро ты вернешься в Алжир, как того хотела.
– Спаситель?! – взорвалась Александра. Придя в ярость при воспоминании об аукционе, страшном унижении и безумном страхе, который ей там пришлось пережить, девушка набросилась на работорговца.
Гнев ее был настолько силен, что француз не смог сразу се удержать, и даже когда ему это удалось, она все еще продолжала пинать его ногами. Рашид помог своему союзнику, оторвав от него разъяренную фурию и бросив ее на подстилку. Сев па нее верхом, он держал ее до тех пор, пока она не устала и не затихла.
– Я требую повиновения, женщина.
Девушка из последних сил еще пробовала сопротивляться, извиваясь на земле, но без видимого успеха.
– Ты требуешь? – задохнулась от возмущения дочь Катарины. – Я не твоя жена и я не исповедую ислам, чтобы повиноваться каждому твоему слову.
– Ты не моя жена, но скоро ею станешь.
– Я не собираюсь уезжать из Англии. Лицо Рашида передернулось от гнева.
– Нет, ты уедешь, – проговорил он, затем наклонился и приник губами к ее рту.
– Когда-то ты этого хотела.
Конечно, Александра помнила это – как она поцеловала его на террасе, пытаясь доказать себе, что Сейф ей не нравится. С трудом проглотив комок, застрявший в горле, она проговорила:
– Не так, совсем не так.
– А как? Скажи мне, как де Готье доставляет тебе удовольствие, и возможно я смогу сделать это лучше. – Немного подождав ответа, сын Лейлы наклонил голову и начал языком ласкать ее ухо.
Александра хотела было запротестовать, но появление Лебрека заставило ее замолчать.
– Рашид, мой друг, – сказал он, переходя па старо французский, принятый на средиземноморском побережье, – сейчас не время и не место укрощать ее.
Девушка ожидала, что Рашид обратит свой гнев на Жака, по вместо этого сын Лейлы смягчился. Он заморгал, глядя на Лебрека, и в следующую секунду был уже на ногах.
– Аллах, – потирая лицо, произнес он. Затем, упав на колени, Рашид воздел руки к небу.
– Аллах акбар! – молился он.
– О небеса, – пробурчал француз, помог Александре сесть и, обняв ее, сжал ее плечи, успокаивая девушку. В то же самое мгновение она отстранилась, стараясь сесть как можно дальше от ненавистного торговца рабами.
– Я не виню тебя, cherie, – проговорил мужчина, поднимаясь, – по все-таки тебе придется простить меня.
Она покачала головой.
– Никогда.
– Правда? – Лебрек поцокал языком: – Та, та, та. Никогда – это слишком долго.
– Никогда, – отрезала негодующая Александра.
Вздохнув, Жак подошел к огню и взял с искореженного подноса кусок высушенного мяса.
– А я-то думал, что исправил свои ошибки, замолил свои грехи, посылая за тобой твоего нареченного. – Разорвав мясо на куски, он протянул ей один из них.
Она покачала головой.
– Как вы встретились?
Лебрек прожевал сухое мясо, проглотил его и извиняющимся тоном сказал:
– Ты должна знать, что меня мучило огромное чувство вины после того, как я продал тебя.
– Лжец, – ответила дочь Катарины. У Лебрека был огорченный вид.
– Это правда, cherie. Но когда я увидел, что тебя купил английский капитан, я понял, что тебе повезло. У тебя семья в Англии и, достигнув английских берегов, ты легко могла от него убежать.
– А Рашид? – подсказала девушка.
– Через два дня после того, как тебя продали, он явился ко мне очень злой. – Жак воздел руки к небу, взглянув па молящегося Рашида, и продолжил. – В городе все еще продолжали говорить о рыжеволосой женщине, проданной с аукциона. Ну и ему удалось узнать, кто же привел се, то есть тебя, туда. Это был я, как ты помнишь.
Вспоминая неприятные минуты, Жак потер шею рукой.
– Был момент, cherie, когда я думал, что моей жизни пришел конец, по потом. Пресвятая матерь, я вспомнил нечто очень важное.
– Что?
Он отошел к обломку скалы, на которой сидел, и достал большую суму. Очень скоро мужчина нашел то, что искал, – измятое, кое-как сложенное письмо. Подойдя к сидящей Александре, он положил ей его на колени.
Она, не разворачивая, знала, что это то самое послание, которое писала ее мать, – драгоценная вещь, которую она вынуждена была оставить, когда проклятый Лебрек продал ее с аукциона. Над этим письмом было пролито немало горьких слез.
– Прочти его.
– Я знаю его наизусть, – злобно прошипела девушка.
– Ну тогда ты поймешь, как Рашид и я обнаружили твое местопребывание. Это было...
Рашид громко закричал в молитвенном экстазе. Жак удивленно округлил глаза.
– Это было не очень трудно.
– Но в письме говорится, что мне надо поехать к тете и дяде. Как же вы меня разыскали в Корберри?
Француз уселся па одеяло и принялся за новый кусок мяса.
– Я не могу позволить себе говорить на эту тему.
– Что ты имеешь в виду под «позволить себе»?
– Александра, ты же умная женщина. Не сомневаюсь, ты сама все можешь понять.
– Предпочитаю, чтобы ты мне все объяснил. Он покачал головой.
– Не могу.
Опять разозлившись, девушка набросила па плечи одеяло, спасаясь от прохладного раннего утра.
«Глазбрук. Мама приказала Люсьену сначала отвезти ее туда, где жили дядя и тетя Сабины, то есть родители Агнессы и Кейта. Имея письмо, легко можно было добраться до ее родственников. Кто же мог послать оттуда двух незнакомцев в Корберри? Тетя и дядя? Кейт? Нет, это безумная мысль. Сэр Кейт не настолько глуп, чтобы направить двух иностранцев по ее следу. Наверно, это сделали ничего не подозревающие старики. И все равно непонятно».
Нахлынули воспоминания, но что-то ускользало от нее.
– Не могу сейчас думать, – пожаловалась она.
– Поймешь все позже, – заверил ее Жак. Намереваясь выжать из него правду, девушка уже открыла рот, но возвращение Рашида заставило ее замолчать.
– Вставай.
С наброшенным на плечи одеялом дочь Катарины поднялась, с изумлением обнаружив, что в глазах жениха стоят слезы.
– Прости меня, – умоляюще проговорил он.– Мне было очень трудно эти последние несколько месяцев. – Обнимая Александру за плечи, он прижал ее к себе, и его голова склонилась к ней.
Надежда шевельнулась в душе несчастной девушки. Может, Рашид отпустит ее, позволит ей вернуться в Корберри? Однако следующая его фраза начисто лишила ее всякой надежды.
– Все, что я знал и любил, или изменилось или ушло навсегда. Я не могу терять тебя, Александра. Ты – все, что у меня осталось хорошего в жизни. Ты мне нужна.
В ту минуту дочь Катарины искренне жалела своего бывшего жениха и сочувствовала ему, сокрушаясь, что никогда его не любила так, как он ее. Но между ними всегда будет стоять Люсьен.
Отступив на шаг, сын Лейлы заглянул невесте в глаза.
– Мы, как только приедем в Алжир, так сразу и поженимся. Ты будешь моей женой, как и намечалось.
Притворившись, что согласна, она кивнула. Если он намеревается отвезти ее в Алжир, то глупо раньше времени возбуждать в нем подозрения. Пусть он думает, что она едет туда по доброй воле, а когда представится удобный случай, то сможет обмануть его и сбежать. За спиной Рашида стоял Лебрек, изумленно глядя на свою бывшую рабыню.
– Нам пора идти, – сын Лейлы отстранил Александру от себя.
– Корабль через четыре дня отплывает в Средиземноморье. Мы будем на его борту.
Девушке удалось выдавить из себя улыбку, которая, как она надеялась, ничего не скажет о ее истинных чувствах.
Жесткие линии рта Рашида исчезли, морщинки па лбу разгладились, он с довольным видом посмотрел на компаньона.
– Убери лагерь, а я приведу сюда лошадей. Еще через полчаса спутники двинулись на восток.