Алексей Ефремович Шилов
Звезда Генгера
Генка Неугомонный
Неугомонным Генку прозвала его бабушка Аннушка. Только она не нарочно так сделала - говорит, к слову пришлось. А слово это к Генке сразу же крепко прицепилось, как репей. То мать скажет: «Угомону на тебя нет!», то отец пошутит: «Ну, как дела, неугомонный, ничего нового сегодня не натворил?», а то старшая сестра Таня подсмеиваться начнёт: «Это всё наш неугомонный и изобретатель выдумывает…»
Потом это слово долетело до школы, а оттуда пошло-поехало гулять по всему селу из конца в конец. И стал наш Генка не просто Генка, а ещё и Неугомонный. Генка сердится, когда его в глаза так называют: кому же понравится прозвище носить?
Мелюзга из начальных классов, да и сверстники Генку только заглазно так называют, в глаза - побаиваются. А старшеклассники и взрослые - те не боятся: их ведь не поколотишь, поэтому Генке приходится только злиться да терпеть.
И всё из-за этой допотопной прялки! Их, прялок-то, во всём селе только две штуки и осталось: в нашем колхозном музее да у бабки Аннушки.
В музее прялка напоказ нужна, чтобы теперь все видели, как раньше люди жили: чем землю пахали, чем хлеб жали, молотили, как пряли, ткали… Есть в музее и соха, и плужок немудрёный… Имеются серп, коса, цеп, продолговатый и зубчатый, как шестерёнка, камень-каток, им тоже хлеб молотили. Цепами люди колотили по снопам, а каток-камень две запряжённые в него лошади катали по снопам. Катком молотить было легче и быстрее, чем цепами.
Стоит в музее и эта самая несчастная прялка.
Когда я пришёл после школы к Генке, он был дома один, что-то мастерил во дворе. Его отец с матерью работают на ферме, сестра Таня заканчивает десятый класс, целыми днями пропадает в школе, а бабушка Аннушка ушла в больницу лечить свой ревматизм.
С Генкой мы соседи и большие друзья. Я каждый день у них бываю, потому что без Генки мне скучно. Он старше меня на один год: я учусь в четвёртом классе, он в пятом, а задачки помогает решать ребятам из шестого класса. У него такой талант. Я же учусь так себе, бабушка говорит- ни шатко ни валко. Особенно «плаваю» по математике. Задачки для меня - лес дремучий, китайская грамота. Это дедушкины слова. Мама защищает меня: «Просто у ребёнка нет математических способностей». Папа говорит, что я, скорее всего, невнимателен на уроках, а брат Борис называет меня лодырем несусветным.
С задачками меня Генка выручает.
- Арифметика, - сказал он мне, - детская забава. Алгебра - вот это да!
А я хоть плачь от этой «детской забавы»: никак у меня проклятые задачки не получаются. Генка же на ходу их решает. Немножко подумает, потеребит свою чёлку на лбу - и задачка готова!
Мой брат Борис говорит:
- У Генки не голова, а ЭВМ! (Значит, электронно-вычислительная машина.) Он будущий гений в области точных наук!
Голова у Генки круглая, как арбуз. Генка не только задачки быстро решает, он всё здорово запоминает: что прочитает, что по радио услышит или по телевизору увидит, что учителя на уроках объясняют… Всё на лету хватает! И поэтому учится на четвёрки и пятёрки. Вот как!
- Генка, у меня опять задачка с ответом не сходится! - кричу я ему от калитки.
- Сойдётся, - спокойно говорит он, - никуда она от нас не денется. Только сперва нам с тобой надо техническую новинку внедрить.
Он ещё и не такие слова знает!
- Какую новинку?
- У бабушки от ревматизма ноги болят, ей трудно стало прясть, а расставаться со своей древней прялкой она ни за что на свете не хочет! Вот нам с тобой и надо мотор к прялке приспособить.
- Как же мы его приспособим?
- Раньше сепаратор вручную крутили?
- Вручную.
- А теперь электромотор! Пахтушку, швейную и стиральную машины, пылесос - всё электромоторы приводят в движение, значит, и прялку можно!
- Так ведь то всё на заводах делали, - говорю ему.
- А электропрялки не делают, устарели они, поэтому мы сами должны усовершенствовать прялку. Специально для бабушки! - настаивает на своём Генка.
С ним лучше не спорить: если уж он что задумал, ни за что не отступится. Я только спросил:
- Где же мы с тобой мотор возьмём?
- А это что, не видишь? - указал он на ту штуковину, с которой возился. - От старой стиральной машины приспособим, ей в обед сто лет! Сальники у неё сносились, а мотор исправный. Всё равно безо всякой пользы ржавела в амбаре. Стиральная машина-то у нас теперь новая, последнее слово техники!
- Тогда давай попробуем, - согласился я.
- Мотор я уже опробовал, осталось прикрепить его вот к этой станине, для устойчивости, и начнём испытание на прялке.