- Бабаня, милая, я ведь хотел сделать как лучше, хотел облегчить твой труд…
- Хотел, хотел, да Фотей не велел! - рассердилась бабушка. - И в кого ты такой неугомонный?! Отец с матерью воды не замутят, а от тебя в доме покоя нет: то кошку с собакой мучил всю зиму, теперь вот прялку всю поковеркал!… На чём же я прясть теперь стану?
- Бабаня, зачем тебе прясть-трудиться, потом вязать, ведь у тебя и в ногах, и в руках ревматизм сидит? А чулки и варежки в магазине купить можно, их там навалом!
- «Зачем, зачем»… - ворчала бабушка, убирая поломанную прялку за печку. - Вот доживёшь до моих лет, тогда и узнаешь, каково в старости без дела-то сидеть… Где же я теперь скалку с вилкой возьму? Их в нынешнее время днём с огнём не сыщешь!
- Попросим дядю Федю, столяра, - он выточит на своём станке, - уговаривает Генка бабушку.
- То ли выточит, то ли нет… Липу-то теперь не сразу раздобудешь…
Пришла из школы Генкина сестра Таня.
- Кто у нас стекло-то в окне раскокал? - сразу спросила.
- Братец твой неугомонный, кто же кроме него, - ворчит из-за печки бабушка.
- Как это тебя угораздило?! - накинулась Таня на брата.
Генка и ей вежливо начал объяснять:
- Понимаешь, Таня, я хотел приспособить к прялке мотор, чтобы бабушке легче прясть было, но вилка не выдержала больших оборотов и разорвалась… Одна половинка вилки угодила прямо в окно! Стекло не выдержало удара и разбилось…
Таня насмешливо так говорит ему:
- Научно обоснованный довод, теперь всё ясно, уважаемый товарищ изобретатель. Вот только не ясно: выдержит твоё мягкое место, если по нему папа пройдётся солдатским ремнём?
Теперь Генка рассердился:
- Этого наш папа никогда не делал и не сделает! Он культурный современный человек, передовой труженик-орденоносец, а своих детей бьют только отсталые люди! Ясно?
Пришла с работы Генкина мать, тётя Катя, и первым делом спрашивает:
- Кто у нас стекло-то в окне высадил?
- Наш неугомонный изобретатель! - пальцем указала Таня на брата, и всё с насмешкой.
- Как же это ты?
Генке надоело вежливо всем объяснять.
- Чего вы панику устроили? Подумаешь - стекло разбил… Алмаз у нас есть, стекло тоже… Сейчас возьмусь и вставлю.
- И не вздумай! - удержала тётя Катя Генку. - Стекольщик какой выискался… Ты только бить мастер. Вечером отец придёт с работы и сам вставит.
- Стекло-то вставите, а скалку с вилкой где возьмёте? - это опять бабушка про своё.
Генка только махнул рукой, подхватил с пола мотор и скорее марш из избы.
А бабушка нам вслед бубнит:
- То собаку с кошкой мучил, а теперь вот…
Дальше нам уже не слышно было её слов.
Про собаку с кошкой бабушка зря так говорит. Генка их не мучил, а дрессировал.
Я не знаю, и, наверно, никто не знает, почему кошки не любят собак, а собаки кошек.
Даже когда люди между собой всё время ссорятся, то про них говорят: «Живут, как кошка с собакой».
И вот зимой Генка надумал подружить своего кота Ваську с псом Аблясом. Долго он с ними возился. У меня бы ни за что на это терпения не хватило, а Генка всё-таки вытерпел. И так их натренировал, что выступал с ними в Доме культуры на школьном вечере.
Выходит на сцену конферансье-десятиклассник и громко объявляет:
- Гвоздь нашей программы! Выступает юный дрессировщик Гена со своими четвероногими питомцами!
Из-за кулис появился Генка, и за ним шёл Абляс с Васькой на спине. В зале сразу все дружно стали хлопать в ладоши. Васька спрыгнул на пол, Абляс встал мордой к публике. Генка начал командовать Ваське:
- Алле - гоп!
Васька прыг через Абляса.
Генка опять стал выкрикивать часто:
- Алле - гоп!… Алле - гоп!… Алле - гоп!…
И каждый раз Васька скок, скок через спину Абляса. А тот стоит себе спокойно и хвостом помахивает.
Все в зале так сильно хлопали, что у них после этого, наверно, целую неделю ладони горели.
Потом Генка скомандовал Ваське:
- Гоп!
Васька вскочил Аблясу на спину и поудобнее уселся там.
Генка приказывает:
- Абляс, галоп!
Абляс послушно принялся бегать по кругу, а Васька преспокойно катается на нём. Под конец Генка усадил Абляса на пол, Ваську на табурет, а сам встал между ними на колени, обнял их и запел песню без слов:
- Ля-ля-а-а-а, ля-ля-а-а-а…
Сперва Абляс стал ему подтягивать, протяжно выть:
«У-у-а-ам, у-у-а-ам…»
Тут уж и кот Васька не вытерпел, присоединился к ним своим тонюсеньким голоском:
«Мя-а-у, мя-а-у…»
В зале со смеху все чуть не надорвались.
Генку со своими питомцами хотели весной послать от нашей школы на районный смотр художественной самодеятельности, но тут у Генки случилась большая беда: Абляс под машину попал, и его насмерть задавило.
Генка очень горевал. Плакать он не стал, потому что никогда не плачет, но с расстройства чуть не заболел и всё говорил мне:
- Надо было запретить Аблясу гоняться за машинами и лаять на них, а я не догадался. Но кто же мог подумать, что такое случится с ним!
- Что же, - говорю, - теперь поделаешь…
И Генка согласился:
- Теперь, конечно, ничего не поделаешь: Абляса не вернёшь.
Мы похоронили Абляса в дальнем углу сада и на его могиле поставили на попа большую каменную плиту, которую с горы приволокли.
Вскоре он увлёкся новым делом, и горе это помаленьку забылось.
Генкино вдохновение
Дома у Генки была одна бабушка Аннушка.
- А Генка где? - спросил я у неё.
- В бане, - ответила неохотно. Она всё ещё сердилась на нас за сломанную прялку.
У столяра дяди Феди нашёлся кусок липы. Он обещал Генке выточить и скалку, и вилку, но бабушка всё равно сердится на нас.
«Ведь сегодня среда, баня-то не топится, зачем же он пошёл туда?»
- В своей бане, на задах, - пояснила она.
- А что он там делает?- удивился я.
- Иди да погляди! - начала сердиться бабушка. - Мне только и дела, что за вами с Генкой досматривать… У меня своих хлопот хватает!
Бабушка, видать по всему, была сегодня особенно не в духе. Я не стал больше приставать к ней с расспросами. Сейчас пойду и сам увижу, что делает Генка в старой, заброшенной бане.
Позади Генкиного дома был сад, огороженный забором. За садом начинался огород, а в дальнем углу сада стояла баня. Раньше таких бань в селе было полным-полно, но когда колхоз построил общественную баню, то колхозники свои маленькие крытые глиной банёшки забросили. В общественной бане ведь лучше мыться: там и парная, и общее отделение, и номер, и комната отдыха есть. Топят её два раза в неделю. Моются там бесплатно, и хоть целый день размывайся - никто слова не скажет.
Свои банёшки у многих уже развалились, но у соседей всё ещё крепко стоит.
Дядя Ваня, Генкин отец, очень высокий, и баню он себе строил тоже высокую, чтобы, когда на полке паришься, головой о потолок не стукаться.
Дверь в предбанник была открыта. Я заглянул внутрь.
Генка поставил в предбаннике небольшой стол, который до этого стоял в саду под яблоней, и теперь что-то прибивал к стенке над столом.
- Генка, ты что тут делаешь?
Генка стоял ко мне спиной, он даже не оглянулся, знай прибивает и так важно говорит:
- Создаю себе творческую атмосферу.
- Чего-о-о?!
- Сказано ясно: творческую атмосферу.
Я вошёл в предбанник. В нём было не очень чисто: стены уже давно не белены, запылились, по углам паутина, потолок прокопчённый. Окно в предбаннике было побольше, чем в бане, но под окном разросся куст сирени, от этого света внутрь попадало мало, вот Генка дверь и не закрыл.
- Ген, зачем она сдалась тебе, эта атмосфера?
- Буду заниматься творчеством.
- Каким творчеством?