– Нет, ваша милость, большинство только в голове, – и постучал пальцем по лбу, рядом со здоровенной красной шишкой.
Я покосился на его жену, присутствующую при нашем разговоре, – уж не ее ли работа?
Мои опасения подтвердились, ее взгляд ясно говорил: вы посмотрите по сторонам, господа, на это ли я рассчитывала, выходя замуж?
– Переселиться не желаете?
– Переселиться? Куда, зачем?
– Понимаете, у меня в дне пути отсюда есть имение Стенборо. Вот туда и переселиться. Я хочу собрать в одном месте самых талантливых людей Империи и дать им возможность реализовать себя в полной мере. Талант – это дар Божий, и его не заменишь ни образованием, ни чем-нибудь другим. Либо он есть, либо его нет. У вас он есть, и немалый.
– А что я там буду делать?
– Там вы без зазрения совести будете тратить мои деньги на реализацию своих как старых, так и новых идей, которые еще только придут вам в голову. Денег будет достаточно много, это я вам обещаю. Но есть два обязательных момента…
Кроунт, до этого слушавший как зачарованный, заметно сник: ну не может быть все так здорово – приходит посторонний человек и предлагает такое, от чего даже в самых смелых мечтах захватывает дух.
– Так вот: во-первых, задачи, которые буду ставить вам я, станут приоритетными. Вы знаете, что значит слово «приоритет»? – Дождался кивка и продолжил: – А во-вторых, у вас будут ученики, которых вы будете обязаны обучить всему, что знаете и умеете сами.
– А…
– А жить вы будете в доме, который получите сразу по приезде. Еще дам корову, чтобы у детей было молоко. Все остальное зависит от вас. И не смейте отказываться, разве подобное предложение может когда-нибудь повториться?
Я сыпанул на стол горсть серебра. Коллайн чуть заметно поморщился, но добавил немногим меньше:
– Обязательно купите жене новое платье, а как надумаете, приходите по этому адресу, и не тяните. – С этими словами я положил на стол свою яркую красочную визитку, смотревшуюся на этом убогом рассохшемся столе билетом в новую жизнь.
Беда с этими гениями, вечно они свое время опережают. Тот же Кулибин умер в полной нищете именно по этой причине. Хотя нет, не очень удачный пример, Кулибин вечный двигатель изобретал, ни до чего другого ему и дела не было. А мужик матерый был, последний раз женился в семьдесят и успел трех детей заделать, улыбнулся я, вспоминая.
– Что, де Койн, этот человек действительно так важен?
– Может быть, и не сам он, но то, что у него в голове, – да. Поехали домой, Анри, скоро стемнеет. Еще хочу сказать, что благодаря этому человеку скоро не нужно будет смотреть на солнце, чтобы определить время, – для этого достаточно будет залезть себе в карман.
Анри покачал головой, но ничего не сказал.
– Иногда меня удивляет твоя расточительность, – услышал я слова Коллайна после того, как мы отъехали от дома Кроунта.
– Расточительность? В чем ты ее увидел? И потом, ты ведь сам дал ему денег.
– Ну положим, денег я дал не ему, а его детям – у них такие голодные глаза… Я это говорю к тому, что иногда ты можешь дать деньги людям, совершенно тебе незнакомым, в ситуации, когда этот жест совершенно необязателен.
Ну не так-то часто я это делаю, но объяснить свою позицию попытаюсь.
– Анри, как надолго тебе хватит десяти золотых монет при твоем образе жизни?
– Ну вряд ли мне их хватит больше чем на пару месяцев. Хотя если постараться, можно растянуть на подольше… А какое это имеет значение?
– Теперь обрати внимание на того человека, что ведет под узду клячу с телегой. Он, вероятно, как раз к себе во двор въезжает. Посмотри и оцени, во сколько встанет все его хозяйство, вместе с домом, постройками и всем остальным, – примерно оцени, навскидку.
– Да не больше чем в один золотой. – Коллайн не стал напрягать себя долгим размышлением и ответил сразу, почти не задумываясь.
– Так вот, представь себе, что волей случая эти десять золотых попадут ему в руки.
Если он правильно распорядится свалившимися ему с неба деньгами, то у него начнется совсем другая жизнь. Он построит себе новый дом, заведет живность, купит вместо этой клячи нормальную лошадь, а то и две. Займется извозом или накупит прялок и усадит за них всю семью, может быть, откроет лавку.
И выдаст наконец замуж старшую дочь, совсем не дурнушку, которую без приданого не берут и которая горько плачет в подушку каждую ночь. И все это счастье у него будет за те самые десять золотых, что ты проживешь за месяц и не заметишь этого.
Но не свалятся на него эти деньги, неоткуда им свалиться. И на большую дорогу не пойдет – не душегуб он. Вот и проживет всю оставшуюся жизнь в такой же нищете и в наследство детям только ее и оставит. Что ему нужно? А нужно ему чуть-чуть удачи в виде этих десяти желтых кружков, и только-то. Сам я, Анри, благодарю небеса за удачу, которую они мне послали в виде карты. То, что нашли мы золото и вернулись живыми, – это ведь тоже удача, и еще какая, согласись. Может, для того, чтобы она от меня не отвернулась, я и хочу хоть немного поделиться с другими. И вообще, надо не забыть сказать Прошке, чтобы Ворону на заднем правом копыте подкову перековал.