— Вам для школы нужно купить? — улыбнулась консультант эпатажному посетителю, больше похожему на байкера или музыканта, чем на отца, но сразу оборвала свои мысли: как будто рокеры не размножаются. Но мальчик был одет в шелковую рубашку с воротником-бантом, больше похожую на женскую блузку, и бархатные штаны, на ногах были лакированные туфли. Когда он выпустил руку сопровождающего его взрослого, она заметила перчатки.
— Нет, — отозвался Хассалех, оглядываясь: у него от яркости и света начинала кружиться голова. — Я хочу рисовать. Мне надо все, чтобы рисовать.
— Конечно, милый, — ласково проговорила женщина, и Хасс посмотрел на нее удивленно, но ничего не сказал. Может, все так говорят. Ласковые прозвища давала ему только мама, в книгах такого не писали.
То, что ему показали, его разочаровало:
— Это не то, — заявил он, крутя в руках упаковку фломастеров. — Я хочу рисовать по-настоящему.
— Покажите карандаши и уголь, — ухмыльнулся Кроули, сполна насладившись сценой.
Как мало надо для счастья всем созданиям, пока они юны, философски размышлял Кроули, материализовав в руках вторые темные очки, уменьшив их и отдав Хассалеху: после вечной полутьмы преисподней, когда выглянуло солнце, ему стало совсем худо, а теперь он повеселел и вышагивает, прижимая к груди бумажный пакет с альбомами и карандашами. Вот раньше, когда самому Кроули было всего пара дней от создания, ему хватало увидеть какое-то только что придуманное существо, чтобы прийти в неописуемый восторг, а теперь все настолько приелось, даже чувство восторга, что он стремится только к комфорту и стабильности. А Хасс крутит головой так, что кажется, будто она сейчас отвалится, рассматривает все и вся.
На плечо Кроули села муха, и он раздраженно согнал ее с плеча, а потом понял, что именно сейчас сделал. Муха с размаху влетела ему в очки с такой силой, что едва не сбила с носа.
— Простите, владыка, — вполголоса сказал он. Муха облетела вокруг него, сделала круг почета вокруг счастливого Хасса, который, воспользовавшись короткой остановкой, полез в пакет и почти с благоговением достал альбом и первый карандаш. Кроули уселся на лавочку, откинувшись на спинку, и подставил лицо солнцу, но долго блаженствовать ему не удалось: позвонил встревоженный Азирафаэль.
— Почему вы так долго?!
— Я курю, дитя рисует… — он мельком глянул в альбом Хасса: тот весьма подробно нарисовал адский тронный зал с черепами и восседающую на троне Вельзевул. -…интерьер. Мы скоро придем, — он убрал телефон в карман. — Похоже, — заметил он.
— Ага, — рассеянно кивнул Хассалех.
— Ваш сын замечательно рисует, — остановился над ними какой-то человек, похожий на не понравившегося ему Тайлера из соседского дозора в Татфилде.
— Благодарю, — как можно более мерзко оскалился Кроули.
— Но на вашем месте я отвел бы его не в кружок, а к психиатру, — торжественно завершил тот и удалился невредимым только потому, что Кроули не смог выбрать одно из тысячи возможных проклятий.
Азирафаэль позвонил снова, и Кроули со вздохом поднялся на ноги.
— Пришел твой почтальон, — сказал он. Хасс убрал карандаш обратно в деревянную коробку, поцеловал страшный портрет Вельзевул и убрал альбом обратно в пакет, вскочил. — Ты ее так любишь? — невольно спросил Кроули, машинально вытирая сизый грифель с губ Хассалеха.
— А ты свою? — Хасс наклонил голову набок, пристально глядя на него.
— Я не помню, — тихо отозвался демон. Чертенок маленький, все время же выворачивает наизнанку своими вопросами. Спросить его, любит ли он своего создателя — это было однозначно неожиданно. Кроули решительно взял его за руку, не хватало его опять по дорогам отлавливать, и широко зашагал в сторону книжной лавки.
— Миссис Уизли принесла письмо, — с порога встретил их Азирафаэль, хотел было забрать у Хасса из рук пакет, но тот не дал.
— Здравствуй, — стройная женщина с копной кудрявых волос отставила чашку на столик — Кроули ревниво проводил ее взглядом, это была его чашка. — Ты Хассалех, верно? Я профессор Уизли.
— Я про вас читал, — заявил Хасс, разглядывая ее и сравнивая, похоже ли на описание в книге, Кроули подтолкнул его в бок, и он вспомнил о приличиях. — Здравствуйте.
— Я уже рассказала мистеру Феллу, что имя Хассалеха появилось в книге только сегодня…
— Он был под особой защитой, — перебил Кроули.
— И в связи с этим, — подхватил Азирафаэль. — Я бы хотел попросить вас передать мое письмо досточтимому директору Хогвартса.
— В связи с чем ребенку может понадобиться такая защита, которая не позволяет даже внести его имя в список учеников? — недоуменно сказала Гермиона Уизли.
— Дорогая моя, — сказал Азирафаэль, складывая руки на животе и игнорируя возмущенный взгляд через темные очки. — Слышали ли вы когда-нибудь о Монтекки и Капулетти?
— О-о, мы уходим, — встрял Кроули, уводя Хассалеха наверх по лестнице, где стояли диван и кресло, с которого еще не был убран вчерашний плед.
— Я выросла в мире магглов, — неожиданно оскорбилась профессор.
— Замечательно! — порадовался ангел. — А теперь представьте себе, что Ромео и Джульетта не умерли в один день, а у них родился ребенок. Но семьи продолжают ненавидеть друг друга, а родители Хасса остаются в своих семьях.
Гермиона озадаченно посмотрела вслед мальчику, одетому так, как она думала, одевали в детстве Драко Малфоя. Сейчас даже Скорпиус бегает в джинсах, а тут, видимо, аристократия высших кругов.
— В своем письме я в том числе попросил позволения родителям Хасса установить дополнительную защиту на мальчика непосредственно в Хогвартсе, — продолжил Азирафаэль.
— Это зависит от решения директора… — начала было Гермиона, но Азирафаэль ее успокоил, погладив по плечу.
— Конечно-конечно, я просто не хочу, чтобы вы передавали что-то, о чем сами не будете иметь представления, — улыбнулся он. Наверху что-то упало, и Кроули выругался на арамейском.
— Вы, я так вижу, вполне ориентируетесь в магическом мире, — Гермиона посмотрела наверх. — Хас… — она мучительно покраснела. Они вчера в школе обсуждали странное имя; профессор астрономии рассказала о звезде. Традиция называть детей по звездам была свойственна только семье Блэков, другие уже отказались от подобного и стали давать обычные имена.
— Хассалех, — подсказал Азирафаэль.
— Хассалех не забрал письмо.
— Я иду забирать! — крикнул сверху Хасс и скатился по перилам: он читал об этом в одной из книг и мечтал сделать всю жизнь, но Габриэль по эскалатору на небо кататься не позволил, Михаил поймала на лестнице и запретила лично, пригрозив рассказать отцу, а в аду перил не было.
— Молодой человек! — возмутился Азирафаэль и даже хотел ударить по столу, но удержался. — Энтони! — но демон уже покатился следом.
Хассалех схватил письмо и жадно вчитался.
— Хочу метлу!
— Нет, — хором сказали Кроули, Азирафаэль и Гермиона.
— Только второкурсникам, — добавила Гермиона. — Придется подождать годик.
— Зато палочка, — Хасс прищурился. — И я хочу кота.
— Не получится, — с сожалением покачала головой профессор; мальчик, который явно принесет трудности на ближайшие семь лет вероятно персонально ей, если попадет на Гриффиндор, нравился ей тем не менее все больше. — Маленькому котенку надо уделять много внимания, а своего кота взрослого у тебя уже нет.
— Тогда я заведу перед каникулами, а на второй курс у меня будет метла и кот, — решил Хасс.
— Мы сами отведем Хасса за покупками, — Азирафаэль забылся и взмахом руки отправил чашку в полет до раковины в кухне. Гермиона посмотрела на владеющего беспалочковой магией владельца книжной лавки с уважением. Сначала ей показалось странным, что настолько ценного ребенка, видимо, незаконнорожденного, но единственного наследника двух родов, доверили настолько странно выглядящей парочке, но теперь она поняла, что те способны его защитить, раз подобные действия без палочки не требуют у полного невысокого Азирафаэля особой концентрации, он даже говорить не перестал. — Благодарю вас за визит.