Йонас пытался разлепить веки. Казалось, в каюте становится все меньше воздуха, черный туман накатил волной, захлестнул беспомощного человека…
… и мгновенно рассеялся. Йонас вскочил с койки, бросил взгляд в иллюминатор. Узор звезд изменился. Сколько времени прошло с того момента, когда Хиоб говорил с ним? Минуты? Часы? Обычно Йонас доверял своему чувству времени, однако на этот раз оно молчало.
На соседней койке лежали расстегнутые наручники. Хиоба в каюте, разумеется, не было. Значит, кто-то взял карточку с кодом из кармана куртки Йонаса и освободил пленного. Но что тот собирался делать дальше? Спрятаться на станции? Невозможно! Не пройдет и часа, как его обнаружат. Что предпримет Хиоб? У него не было времени строить планы, он не мог заранее изучить станцию.
У него был сообщник! Кто-то погрузил Йонаса в сон, затем снял наручники с Хиоба. Это мог быть только один человек – доктор Бриди!
Йонас выскочил из кабины и побежал на пункт связи. Молодой техник поднялся ему навстречу, приветливо улыбаясь. Йонас бросил взгляд на бедж, приколотый к куртке техника – парня звали Де Грасс.
– Мне нужна срочная связь с центром управления станцией, – приказал Йонас.
Де Грасс переключил пару тумблеров на пульте связи и снова повернулся к Йонасу:
– Мы сейчас находимся в зоне помех – связь невозможна.
– Используйте тахионный передатчик. Ответственность я беру на себя.
Де Грасс кивнул, и через полминуты Йонас смог доложить с командиру станции о предательстве доктора Бриди и побеге Хиоба. Командир связался со стартовавшим со станции кораблем, потом снова обратился к Йонасу.
– К сожалению, вы оказались правы, – сказал он. – Доктор Бриди действительно помог пленному бежать. В инъекции, которую он вам сделал, были не только гормоны, но и снотворные препараты, действие которых должно было сказаться только через несколько часов после укола.
– Сейчас это неважно, – прервал его Йонас. – Я должен выяснить, что предпринял Хиоб после побега.
– Он хотел покинуть станцию, рассчитывая, что его люди подберут его в открытом космосе.
– Каким образом?
– Об этом доктор Бриди ничего не говорил. Я могу еще раз связаться с кораблем.
– Нет, спасибо.
По знаку Йонаса Де Грасс прервал связь. В тот же момент Йонас схватил связиста за плечи и хорошенько тряхнул.
– Ну-ка хватит врать! – рявкнул он. – Ты говорил с Бриди?
Губы парня задрожали, глаза забегали, он нерешительно кивнул.
– Чего он хотел?
– Связь на длинных волнах… Они угрожали мне оружием.
– Почему ты не поднял тревогу?
Де Грасс опустил голову и ничего не сказал.
– Они дали тебе денег, так? – и, не ожидая ответа, Йонас продолжал: – Как Хиоб намеревался покинуть станцию?
– Он хотел захватить шлюпку. Но на станции нет действующих шлюпок – батареи разряжены…
Йонас кивнул:
– Продолжай.
– Здесь, на станции, существуют замкнутые циклы для всего – для воздуха, воды, пищи. Есть только одно исключение. Если кто-то умирает, его помещают в герметичный гроб и выбрасывают в космическое пространство.
– Они хотели, чтобы ты связался с кораблем Хиоба и сообщил его сообщникам координаты капсулы, так? Как быстро корабль сможет добраться до капсулы?
Де Грасс усмехнулся.
– Не будет никакого корабля! Ты думаешь, я и в самом деле позволил бы сбежать преступнику?
– То есть? – спросил Йонас.
– Я сымитировал разговор с кораблем. Хиоб может ждать вечность – никто не явится, чтобы его спасти.
Взглянув в глаза Йонасу, связист сжался и закрыл лицо руками – он был уверен, что спецагент сейчас ударит его. Однако вместо этого Йонас спокойно сказал:
– Я должен отправится за ним. Если нет другого способа покинуть станцию, готовьте еще один гроб.
Он окинул взглядом помещение радиостанции и заметил несколько серых ящиков на одном из столов.
– У вас здесь есть аварийные радиостанции? Дайте мне одну с собой.
Йонас взглянул на часы и на электронную карту. К счастью, станция была расположена так далеко от планеты, что была практически неподвижна относительно нее. Разумеется, он не сможет перетащить Хиоба в свою капсулу, но с помощью передатчика он проложит курс для спасателей. Аварийный бот сможет вылететь за ними после того, как будут заряжены батареи, и взять обоих на борт.
Йонас спешил: не прошло и двух минут после разговора с Де Грассом, а он уже сидел, вернее, лежал в капсуле, готовясь к старту. Перегрузки на старте были довольно сильными, но оставались в пределах допустимого. Через несколько секунд наступила невесомость. В капсуле не было окон, но Йонасу хватило воображения, чтобы представить себя внутри крошечного орешка, улетающего в темную бесконечность.
Разумеется, в капсуле не было и не могло быть ни системы регенерации воздуха, ни защиты от низких температур и излучений. Поэтому на Йонасе был огромный неуклюжий скафандр, предназначенный для выходов в открытый космос. Его система жизнеобеспечения была рассчитана на 24 часа работы. Такой же костюм был и на Хиобе.
Йонасу не раз приходилось попадать в странные, необычные ситуации, но эта, пожалуй, могла побить все рекорды. Запаянный гроб, уносящийся в космическое пространство… Йонас был уверен и в своем решении, и в том, что ему удастся выполнить задуманное, и все же он ощущал нечто, доселе им неизведанное: страх.
Невесомость… Темнота… Его мозг был в смятении: все органы чувств снабжали его неверными данными. Йонасу казалось, что он падает и, словно во сне, у этого падения не было конца. Он пытался сконцентрироваться, прогнать иллюзию, но стоило хоть чуть-чуть ослабить контроль, как ощущение провала возвращалось.
У него были часы со светящимся циферблатом, и это помогало хоть как-то зафиксировать свое местоположение, если не в пространстве, то во времени.
Прошел первый час полета, за ним второй, третий…
Йонас привык к невесомости, но капсула была настолько узкой и тесной, что он всерьез опасался приступа клаустрофобии. Ему уже случалось пережить нечто подобное в Пещерах Огненных Камней в системе Конти, и в подземных лабиринтах на Дональдсе. Но там он выполнял свою работу и мог сконцентрироваться на ней, отодвинув в сторону все остальные чувства. А здесь на его долю достались вынужденная неподвижность и бесконечное ожидание.
На пятом часу полета все ощущения притупились. Казалось, он видит себя со стороны и зрелище казалось ему довольно странным. Этот нелепый громоздкий костюм… Скоро должен был подойти спасательный бот, тогда он снова услышит голоса людей. И это тоже казалось странным и ненужным. Хотя… Впервые ему пришла в голову мысль связаться с Хиобом. Поразмыслив, он отказался от этой затеи. Услышав, что за ним отправлена погоня, Хиоб мог забеспокоиться, предпринять какие-то действия. Нет, безопаснее будет соблюдать молчание.
Еще через несколько часов Йонас изменил свое мнение. Хиоб не сможет предпринять никаких действий – он, как и Йонас, втиснут в узкую капсулу, где едва ли сможет пошевелить кончиками пальцев. Эта неподвижность и одиночество должны быть для него очень тягостны. Рациональная часть разума Йонаса хорошо сознавала, что именно его собственный страх одиночества сейчас диктует решения, и тем не менее он активировал рацию.
– Хиоб, алло, Хиоб, это говорит Йонас. Пожалуйста, ответь!
В наушниках раздавался только треск помех.
– Хиоб, алло, Хиоб!
Никакого ответа. «Возможно, он все же слышит меня, – подумал Йонас. – И вряд ли он рад услышать мой голос».
– Хиоб, послушай! Ты напрасно ждешь корабль. Де Грасс, радист со станции, обманул тебя. Никто не слышал твой вызов. Никто не придет к тебе на помощь.
На этот раз в треске помех послышался человеческий голос: