— Здравствуйте, товарищ генерал. Я — Ольга Владимировна Щедрина.
— Можете называть меня Лев Яковлевич, — уже мягче сказал Рохлин. — Слушаю вас внимательно.
— Я много наслышана о вас, — начала Ольга. — Понимая, что у вас времени в обрез, начну с самого главного. Мне говорили, вы собираетесь открывать свою телестудию. Это большая редкость в нынешнее время, когда встречаешь военного человека, которому небезразлично воспитание души. Постараюсь говорить для вас на понятном военному человеку языке. Сейчас Духовный центр, который я возглавляю, пытается что-то делать, чтобы сохранить наш традиционный образ жизни, духовность. Ведь все начинается с детей. Какие идеалы у них будут сформированы, такими они и вырастут. Мы хотим открыть для мальчиков кадетскую школу, условно назвать её «Надежда России». Её цель — прежде всего, отвлечь мальчишек от улицы, от наркомании, привлечь их боевыми искусствами, чтобы вырастали настоящими мужчинами. У нас есть преподаватели, которые могут интересно подать им историю Российского государства. Есть батюшка, который может доверительно поговорить о духовных проблемах, рассказать азы православия.
Рохлин внимательно слушал Ольгу, затем, улыбнувшись, сказал:
— Я рад!
— Чему? — удивлённо спросила она.
— Рад, что наши мысли совпадают. И то, что мы можем говорить на понятном обоим языке. — Рохлин достал папку с документами. — Здесь изложена концепция по созданию кадетского корпуса в городе. Я отправляю эти документы в Министерство обороны и очень надеюсь на решение вопроса.
— Интересно! Значит, я приехала в Тулу со своим самоваром? — улыбнулась Щедрина.
— Ну, почему? Я рад, что наши взгляды совпали. Хотелось, чтобы так было и дальше, и мы находили взаимопонимание.
— В таком случае, приглашайте. У нас часто бывают интересные люди из Москвы, а здесь много народных коллективов. Мы могли бы организовывать совместные вечера.
— Если вы возьмёте над нами культурное шефство, мы будем рады, — сказал Рохлин.
— Я собираюсь ехать в Москву за выставкой картин русского художника Васильева, — сказала Ольга. — У него много работ, посвящённых героическому эпосу. А на открытие я хочу пригласить ваш штаб.
— Может быть, помочь чем-то? Мы можем дать транспорт, — предложил генерал.
— Спасибо. Будем рады, если вы со своими коллегами придёте на открытие выставки.
— Ну что ж, рад нашему знакомству, — закончил разговор Рохлин. — А для начала, не могли бы вы помочь нашему только что воссозданному оркестру?
— С удовольствием.
Рохлин нажал на столе кнопку.
— Разыщите капитана Савельева, — приказал он вошедшему адъютанту.
— Что, прямо сейчас? — удивленно спросила Ольга.
— Что можно сделать сегодня, не откладывай на завтра, — рассмеялся Рохлин.
…В Москву зачастили чеченские эмиссары. Как правило, они встречались не в самой столице, а на подмосковных дачах или выезжали от глаз подальше на природу. В конце августа на берегу Истры состоялась встреча наиболее продвинутого российского предпринимателя Бориса Абрамовича Березовского с представителями Дудаева. Как это было принято, решили отметить событие выпивкой и шашлыками.
Возле мангала суетился крепкий, спортивного вида парень. Наверху, у машин стояли высокие и такие же крепкие ребята в белых рубашках и черных пиджаках. Это была охрана. Сам Борис Абрамович в темном поношенном свитере сидел на бревне и, оживленно жестикулируя, что-то говорил стоящим перед ним чеченским бизнесменам:
— Не могли бы вы обрисовать нам сегодняшнюю ситуацию в Москве? — осторожно перебил его самый молодой, но и самый уважаемый из приехавших на встречу Мейербек. — То, что говорят по телевизору, нам известно. Но что слышно в ваших кругах? Джохару хотелось бы знать, чего можно ожидать в ближайшее время.
— После референдума и голосования «да, да, нет, да», ситуация упростилась, — заглатывая слова, быстро и взахлеб начал Березовский. — Вы, наверное, видели, как на днях из Конституционного собрания охрана президента вынесла одного депутата. И вашему земляку Хасбулатову рот заткнули. Думаю, в начале осени Борис Николаевич весь Верховный Совет вынесет. Как это сделал ваш Дудаев. В полном составе. Кто-то пойдет ему служить, а других, строптивых — на улицу.
— А как поведет себя армия? Вдруг она вмешается? У Верховного Совета — генерал Руцкой. Сейчас они с Русланом Имрановичем заодно.
— Чего ей вмешиваться? — с раздражением сказал Березовский. — В девяносто первом она у вас не вмешалась же. Все побросала. Даже и вам кое-какое имущество оставила. В сентябре солдаты будут убирать картошку, заготавливать ее на зиму, а офицеры, как обычно, водку пить. Запомните: армия будет выполнять приказы Верховного, а не козла Руцкого.