Мальчик сам собрал в чаши теплую кровь агнца, сам разделал его, аккуратно сложив в разные чаны кости, голову, мясо и внутренности. Подошел к алтарю и, подобно самому понтифику, возложил на огонь самый тучный и лучший кусок.
Эта жертва сулила ему восшествие на Олимп.
Избранный от диавольскаго служения на служение истинному Богу и к лику святых сопричтенный, священномучениче Киприане, моли Христа Бога избавитися нам от сетей лукаваго и побеждати мир, плоть и диавола, да зовем ти:
Радуйся, священномучениче Киприане, скорый помощниче и молитвенниче о душах наших.
Ангельския силы удивишася, како от художества волшебнаго обратился еси, богомудрие, к познанию Божественному, покаянием обрел еси ангельское безстрастное житие. Мы же, обращению твоему дивящеся, вопием ти таковая:
Радуйся, обращением твоим ангелов удививый;
Радуйся, лик святых возвеселивый.
Радуйся, мудрость свою показавый:
Радуйся, за Христа венец приявый.
Радуйся, яко тобою бесы отгоняются;
Радуйся, яко тобою болезни исцеляются.
Радуйся, священномучениче Киприане, скорый помощниче и молитвениче о душах наших.
2
Полковник не знал, что погибнет сегодня.
Всю минувшую ночь он провел на командном пункте оперативной группы 40-й армии и только под утро, измочаленный до звона в ушах, до свинцовой поступи, вернулся в свой модуль, чтобы отключиться рассудком и телом всего-то на пару часов бестолкового, рыхлого сна.
Почти месяц армия пребывала в состоянии победной горячки.
Еще в апреле, перемалывая винтами прозрачную лазурь, над суровым Панджшерским ущельем принялись барражировать монотонно и нудно командированные из Черновцов «настеньки» отдельной дальнеразведывательной эскадрильи. Помимо новейшего навигационного оборудования вроде доплеровского измерителя угла сноса и путевой скорости на брюхе «Ан-30» имелось пять застекленных люков, оснащенных невиданными в здешних местах, а на родине и вовсе засекреченными комплексами автоматической и полуавтоматической аэрофотосъемки, широкоугольными и длиннофокусными объективами, позволяющими с высоты в восемь километров заметить и запечатлеть на пленку тайные бандитские тропы, глинобитные хибарки, что обустраивались под огневые точки, неприступные логова в скалах. Запредельная высота полета «настенек» делала их труд безопасным, а кондиционированный воздух в кабине, хоть и узенькая, но кухонька и даже собственный сортир – интеллигентным и в высшей степени комфортным.
Вслед за разведкой взялась за работу армейская артиллерия – бог войны.
Чуть не целый день изрыгающего столбы пороховой сажи, всполохи огневые нескончаемого, то совсем близкого, то дальнего грозового раската, завывающих истерично, по-бабьи, систем залпового огня, рваных выхлопов минометных фугасов, грохота сатанинского из десятков и даже сотен стволов разнообразного калибра с нежными, совсем не свойственными войне ботаническими названиями: «тюльпан», «акация», «гиацинт». Дыбили фонтанами до небес сухую землю, крошили в мелкий щебень скальный гранит, испепеляли тротиловым, воистину адским огнем всё, что дышало, двигалось или даже просто пыталось уродиться на нищей этой земле. Боеприпаса было вдоволь. И его не жалели.
В небе, все еще отчаянно лазоревом, райски чистом, проносились хищными стайками пятнистые эскадрильи «сушек», несущих на узлах своих подвесок по три тонны убойного бремени. Отбомбившись по целям, они возвращались на авиабазу Баграм за новой порцией фугасов. И вновь взлетали в лазурь. Терзать неповинную землю. Вслед за ними уже катились по рулежным дорожкам и тяжело, с осадкой и креном от избыточного боеприпаса поднимались в небо «восьмерки» и «крокодилы» легендарного «полтинника» – 50-го смешанного отдельного авиационного полка, которым еще только предстояло влиться всей своей тротиловой мощью в геенну огненную тактической этой артподготовки.
Тщательно скрывая свои намерения не то чтобы от союзников по оружию, но даже от собственных офицеров, путая хазарейцев и прежде всего их опытного вождя Ахмад Шаха Масуда массированными артиллерийскими и авиационными ударами у створа в долину реки Горбанд, запуская в эфир заведомо ложные целеуказания, советские военачальники во главе с начштаба армии Норатом Тер-Григорянцем делали вид, что готовят удар в противоположном от ущелья, западном направлении с выходом на Бамиан. Нехитрая эта тактика за несколько дней высосала моджахедов из ущелья на подмогу братьям-мусульманам в долине Горбанда, ослабила сопротивление предстоящему, до самого последнего дня скрываемому направлению удара, открывая доступ в Панджшер нашим десантникам и мотострелкам.