— Из-за такого поведения мы всё ещё остаемся на грани возможной войны, — резко, странновато ухмыльнувшись, Сирона произнесла вовсе не то, чего ожидала от неё дочь. — Не пора ли вам хоть немного передумать, пока кто-нибудь из нас не разозлился?
Ей надоело, что каждый из окружающих людей выступал агрессором; она устала от того, что создатели времени оказывали на её жизнь настолько сильное влияние, что ей до сих пор приходилось перекраивать себя и терпеть постоянные упреки, практически ни на чем не основанные. Она устала, и её характер, нестабильный и часто выходящий за рамки разумного из-за должности Маньяка, давал о себе знать в самые неожиданные моменты.
— Мам, я не думаю, что…
— Я думаю.
Ли с опаской поглядела на единственный, сейчас ярко-желтый и блестящий глаз своей матери, непроизвольно вжавшись в спинку стула и впервые за всю недолгую жизнь почувствовав, что эту женщину и правда есть за что бояться. Этот взгляд, эта странноватая ухмылка — всё это внушало ей непроизвольный ужас, словно та забиралась ей в голову и раскидывала это ощущение тут и там в её сознании, будто это ощущение необузданной, бесконтрольной силы забиралось в её голову прямо сквозь глаза.
Ребенок не знал и пока ещё даже не догадывался о причинах происходящего, а Имлерит, в несколько шагов преодолевший расстояние до стола и закрывший глаза сестры ладонью, знал. Такое случалось чаще, чем хотелось бы — характер и взгляды Сироны медленно изменялись под давлением его отца, вынуждая её становиться всё более агрессивной и беспокойной, смотреть на вещи совсем иными глазами. Чужими глазами.
Он любил её любой, независимо от того, что с ней происходило и как часто нужно было справляться с её психикой, и именно эта любовь вынуждала его защищать её дочь от неё же, чтобы не причинять Сироне, которая очень скоро придёт в себя, лишнюю боль.
— Сейчас тебе лучше исчезнуть, ребенок, — хрипло и на полном серьёзе произнес Лорд Заточения, продолжая удерживать Сирону на месте и не обращая внимания на то, что она обхватила его запястье волосами, пробираясь ими под кожу и вынуждая его стискивать зубы от неприятной боли. — И как можно быстрее.
Листрея не любила этого человека и никогда не думала, что ей придётся слушаться его или следовать его советам, только парализующий, противный и неприятный ужас, какой она всё ещё ощущала, заставил её кивнуть и быстро встать из-за стола, тут же исчезая за дверью.
Имлерит знал, что его сестра уже через несколько минут придёт в себя и будет жалеть о том, что сказала; о том, что снова поддалась навязанной извне агрессии. Он знал об этом и ждал, когда пряди её волос наконец-то расслабятся и отпустят его, а напряженные плечи медленно опустятся. Он ждал и продолжал держать её, стараясь быть предельно аккуратным.
Помимо маленького бунтующего подростка, им нужно будет справиться ещё очень со многим, в том числе и с влиянием Лорда Безумия на сознание Сироны, и Имлерит готов был помогать своей сестре, коллеге, госпоже и любимой женщине в любом из этих вопросов, даже если ради этого ему придётся каждый раз терять время и залечивать неизменно появлявшиеся шрамы. Его Сирона, его маленькая и безмерно любимая Сирона стоила не только каких-то шрамов.
========== Мир требует войн ==========
Технологический прогресс в условиях бесконечно развивающегося вида, способного использовать не только передовые технологии, присущие всем развитым народам, но и вольного распоряжаться отрицательной частью времени, может стать настоящим произведением искусства.
Пожиратели времени — одна из немногих рас, предпочитающая машиностроение регулярной армии. Немногочисленное население их планеты по-началу предпочитало использовать наемников для военных целей, а постепенно, с новыми реформами Леди-Командора, полностью перешло на синтетическую силу. Множество боевых крейсеров, управляемых искусственным интеллектом, стабилизированным и связанным между собой; громадные боевые машины, оснащенные практически полным сознанием, с полностью функционирующими синими ящиками; и даже киборги, созданные из добровольцев, отдавшихся в её руки. Сирона, получившая репутацию безжалостной ученой и беспощадной главнокомандующей, оправдывала свои прозвища и уже несколько лет не останавливалась, давая своему народу всё новые и новые пути для развития.
Создатели времени соблюдали условия мирного договора, но среди них уже начинались разговоры о том, что их соседи и коллеги слишком опасны, что отсутствие армии — не повод расслабляться, что всё это всего лишь видимость, что они всё ещё хищники. Глядя на это, Леди-Командор предпочитала ухмыляться и ждать. Она готовилась и готовила свой народ, вела занятия в академии, подготовленные для взрослых особей, выращенных внутри бридинговых машин, разрабатывала всё новые и новые веяния в темпоральной кибернетике. Она много работала и была готова встретить революцию или войну, если та вдруг начнется. А о том, что она начнется, Первая знала лучше многих других — она чувствовала, ощущала это в будущем и имела возможность сделать всё, чтобы этого не случилось. Или, может быть, чтобы её народ вышел из этого боя победителем.
В Лорде-Президенте сомневаться не приходилось, ровно как и во вновь набранном Совете — каждый из них был спокойным и ответственным лицом, понимающим, что Порядок без Хаоса не имеет никакого значения, не обладает никакой силой, что всё это идёт от лукавого и что вселенной в равной мере нужно и то, и другое. Однако, это вовсе не отменяло того факта, что лорд Сареон, первый столп Порядка, всё ещё придерживался иной точки зрения. Поразительно старый, практически создавший весь вид создателей времени, он сыскал себе репутацию великой легенды, и именно он готовил почву для революции, для нового удара. Вопрос состоял лишь в том, когда его план придет в действие. Вопрос, на который Леди-Командор должна была ответить раньше остальных.
Помимо огромных боевых машин, увлеченная исследованиями Первая занималась ещё и усовершенствованием живых существ, и первым же живым существом, подверженным экспериментам, стала она сама. Отсутствие правого глаза и невозможность не только работать, но и видеть им, стало для неё новым стимулом — долго работая над созданием подходящего глазного яблока, над восстановлением семи мышц искусственным путем, над возможностью соединения кибернетической ткани с настоящими нервами, в конце концов она пришла к идеальному прототипу, какой возможно было сделать настоящей частью своего организма.
За последние несколько лет Леди-Командор пережила достаточно операций: тяжелый и опасный для её жизни аборт; восстановление времени искусственным путем в качестве эксперимента; а теперь ей предстояла операция ещё более сложная, проводить которую придётся нескольким хирургам. А ей, как управляющему происходящим, придётся удерживать себя в сознании. Жестокая, жуткая практика, но женщина твёрдо решила, что видеть и чувствовать ей хочется гораздо больше, чем продолжать существовать без правого глаза вовсе.
«Не так больно, как многое другое, — убеждала она себя, оказавшись на операционном столе и железным усилием воли стараясь сосредоточиться на том, что ей придётся говорить своим врачам и ассистентам. — Не так больно, как терять его»
Оказалось, что приобретать новый глаз так же больно, как терять старый. Несмотря на спокойствие, какое Леди-Командор собиралась соблюдать, она несколько раз чуть было не повредила Рианнон, проводившую ювелирную работу с её глазным нервом; расцарапала свои руки и в кровь искусала губы, на которых снова останутся шрамы. К тому же, у Первой не получилось должным образом контролировать не только свои эмоции, но и свои волосы, в пыль уничтожившие машину, ассистирующую Третьей на операции. Пожиратель времени была беспокойной, много рычала и кричала, кривилась и дёргалась, удерживаемая только жесткими фиксаторами, однако операция всё же сумела подобраться к своему логическому завершению.