Почему он теперь всегда выходит на Дорогу именно здесь? Вряд ли это случайно.
Исэхури скользнул вдоль малого ветра и тут же упёрся в его границу. Осторожно, чтобы не оставить следов, он, на одно единственное мгновение, распался, и тут же вновь возник, но не по ту сторону границы, как это можно было ожидать, а прямо в ней, сколь бы невероятным это не казалось. Наверное, теперь лишь только он один умел это. Мир не успел даже ещё помыслить о следующем своём мгновении, а Исэхури, подобно вспышке молнии, пронёсся внутри плёнки небытия, и вынырнул наружу уже в совсем другом месте Дороги. Теперь Садэн не скоро найдёт его.
Исэхури огляделся. Кажется, здесь он ещё не разу не был. Теперь он стал подобен мириадам невидимых колокольчиков, нежно перекликавшимся друг с другом. Дорога поблизости окрасилась яркими переливами цвета, которые тут же исчезли, сгустившись в необычную гамму запахов.
— Йолин? — рассыпался бессчетными тысячами звонких голосов Исэхури.
— Да. Это я, — ароматно пахнуло ему в ответ. — Да не исчезнет Ветер Всего Сущего!
— Да не придёт время отчаяния! — словно эхо прозвенел вслед собеседнику Исэхури. — Ты принёс?
— Вот… деревянный лепесток из священного древа, — видимо Йолин что-то протянул ему, ибо пространство между ними радостно вспыхнуло.
— Да… Это он… — едва слышно зазвенел в ответ Исэхури. — Признаться, я уже не верил, что ты сможешь его найти… Я благодарен тебе… — и помолчав секунду, тут же добавил. — А теперь уходи!
— Нельзя до бесконечности откладывать то, что неизбежно! — заупрямился Йолин. — Надо, наконец, сразиться с ним!
— Нет, — грустно прозвенели колокольчики. — Он, пока, сильнее нас… Даже вдвоём мы его не одолеем.
— Я не узнаю тебя! — пространство, где находился Йолин, взорвалось всеми цветами, подобно северному сиянию, и воинственно заблагоухало. — Ведь раньше ты никогда и ни перед кем не отступал!
Некоторое время невидимые колокольчики задумчиво позвякивали, а затем вдруг грустно качнулись в такт друг другу.
— Ветер Времени подул в неожиданную сторону… — ответил Исэхури. — Мир изменился… Уже изменился. И мы с этим ничто не можем поделать… Только ждать.
— Чего?.. Чего ждать?!. — полыхнул в ответ огненно-чёрным нетерпеливый Йолин. — Ещё чуть-чуть и он погубит тебя!
— Значит, так решил Тот, Кто Зажигает Звёзды. — печально качнулись колокольчики. — Не волнуйся, Йолин, скоро… очень скоро всё разрешится…
— Ты что-то знаешь? — то, что должно было быть Йолином, стало вдруг настороженно-жёлтым.
— Всё, что знаю я, в своё время узнаешь и ты… Потерпи, и не дай своему неистовому сердцу испепелить тебя! — немного нестройно прозвенели колокольчики, и, сквозь эхо последней фразы, грустно и нежно прошелестели. — Прощай!
В то же мгновение Йолин почувствовал, что остался один, отчего Дорога, где он стоял, стала вдруг серо-чёрной, и сразу же запахло осенними лесами Благословенной. Он постоял ещё мгновение, а затем, неспешно, и как-то неуверенно, тоже исчез.
Было темно и тихо. Густой, обволакивающий мрак, заполненный вязкой тишиной. Не было ничего, словно до сотворения мира. Даже его самого.
Исэхури вздохнул, но ничего не услышал: его ужасные стражи прекрасно знали своё дело.
Что ж. Надо радоваться хотя бы тому, что он всё ещё может думать. Впрочем, это не совсем так: на самом деле его тюремщики убеждены, что он давно уже не способен на это. Они искренне полагают, что это именно они возвращают ему способность мыслить, и, причём, только тогда, когда к нему приходит их властелин. И ещё, они верят в то, что лишь только благодаря этому, у него и появляется возможность тут же скрыться на Великом Пути, покуда они вновь не обуздают его разум. Исэхури невольно улыбнулся: когда-то Великое Ничто тоже полагало, что оно вечно, но потом пришёл Зажигающий Звёзды и всё изменилось. Так возник этот мир.
Ну, что ж, пора было исполнить то, ради чего он так долго ждал. Силы Исэхури были до крайности истощены: никогда ещё он не оказывался в столь трудном положении. И всё же, сто крат ошибался тот, кто полагал, что он окончательно сломлен!
На всё про всё у него было лишь несколько мгновений. Если он допустит хотя бы малейшую оплошность — у него ничего не получиться! Исэхури осторожно приблизился к Предверию и напряжённо всмотрелся. Тончайшая, практически невидимая нить соединяла его дух с несчастным, измученным телом. До сих пор никому из его стражей так и не удалось заметить её. Что ж, с их стороны это было непростительной ошибкой. Исэхури нащупал точку, из которой возникал ближайший малый ветер, и отсоединив его от неё, осторожно потянул ветер на себя. Самое главное — делать это как можно более плавно, так, чтобы он ничего не заподозрил. Трепещущая струна постепенно сворачивалась тугими петлями прямо на мерцающей границе Дороги. Стражей — семеро, значит столько же должно быть и дуновений. Итак, одно, второе, третье…