Ну, сейчас?! Или когда-нибудь потом? Рина пробрала нервная дрожь, а спина немедленно похолодела… Нет, сейчас! Не то он так и будет всю жизнь стоять у герцогского стола. Рин набрал в грудь побольше воздуха, бросился вслед за герцогом и, шумно рухнув на колени, испуганно выпалил, на миг даже зажмурившись от охватившего его ужаса:
— Господин, герцог!.. Господин герцог!..
Герцог не сразу понял, что к нему вдруг кто-то посмел обратиться, а потому сделал ещё несколько шагов, прежде чем его прелестная спутница, не остановила его. Тогда герцог, с нескрываемым изумлением, в упор уставился на Рина. Мгновение казалось, что он вот-вот ударит его, но тут, как будто вдруг что-то вспомнив, он опустил руку и, с плохо сдерживаемой досадой, спросил, цедя слова сквозь зубы:
— В чём дело?
— Господин герцог… господин герцог…
— Я и так знаю, что я герцог! Болван!.. Говори быстрее! Что за страшная нужда подвигла тебя обратится ко мне в обход всех правил? — герцог аж побагровел от возмущения, да и анди Ланда рядом с ним, выглядела крайне недовольной.
Рин на секунду смутился, но затем взял себя в руки и, твёрдо глядя в лицо герцогу, продолжил. — Господин герцог, Ваш славный и доблестный рыцарь, ади Питри Фрогган изъявил желание взять меня в обучение, в случае, если Вы, Ваша Милость, соизволите дать на то своё согласие… Я прошу Вас быть снисходительным к моей ничтожнейшей просьбе и позволить мне поступить на службу к вышеозначенному доблестному рыцарю… Пожалуйста, господин герцог!..И не гневайтесь на преданного раба своего за то, что он осмелился дерзко просить Вас об этом, минуя кристрига прошений!.. Господин Инган уже несколько раз прогонял меня, когда я приходил просить его явить вашему высочайшему вниманию эту свою нижайшую просьбу!..
— В обучение?.. К старику Фроггану?!.. Х-хр! — насмешливо хрюкнул герцог. — На преданного раба своего! — тут же язвительно передразнил он Рина. — Как же, преданный раб! Ни уважения, к своему господину, ни должной скромности! Так бессовестно пренебрегать правилами приличия и, тем самым, выставлять меня в неприглядном свете перед моими благородными гостями!.. Ступай прочь, осёл!.. — рявкнул он под конец и добавил, крайне зловеще, сделав особый упор на втором слове. — Я поз-ж-же разберусь с тобой!..
Герцог ещё раз гневно смерил его взглядом, а затем, раздражённо отвернувшись, продолжил свой путь с анди Ландой.
Лицо Рина горело от стыда и страха, и он, далеко не сразу, нашёл в себе силы подняться с колен. Наконец, он встал, и пряча глаза от потрясённо таращившейся на него челяди, обречённо побрёл в свою комнату. Идти было далеко — на второй этажзападного крыла, то есть, почти через весь замок, от чего Рину было ещё тяжелее.
— Рин, пиав проклятый! Ты что, совсем спятил?! — неведомо откуда выскочивший Адэк больно вцепился в его плечо и, резко крутанув, развернул к себе. — Ты что, хочешь, чтобы господин Ндади до конца дней моих гноил меня на кухне?..
— Отстань, Адэк!.. Ты-то тут причём? — Рин слабо попытался вырваться, но Адэк, вцепился в него, словно клещ.
— Как это причём? Я же видел, что ты нездоров… Правда, не думал, что это у тебя с головой не в порядке!.. И ничего господину Ндади не сказал… — в глазах Адэка светилось настоящее отчаяние, и только теперь Рин подумал, что, пожалуй, своим дурацким поступком, он подвёл не только себя, от чего ему стало ещё более тошно.
— Я скажу Ндади, что ты во всём этом совершенно не виноват… Я давно уже это задумал…
— Какой же ты, всё-таки, болван!.. Ну если надо тебе что-то от господина герцога, так пошёл бы сперва к господину Ндади, посоветоваться… а ещё лучше — попросил бы своего отца!.. А то, словно в этих напыщенных рыцарских романах: бухнулся перед Его Милостью на колени, да ещё, в столь неудачный момент… Ты хоть понимаешь, что тебе невероятно повезло: он ведь мог запросто повелеть засечь тебя до смерти, за такую дерзость, а то и прямо на виселицу отправить?
— Ну, на виселицу-то вряд ли… — уныло засомневался Рин. — А отец, ещё когда только думал определить меня на службу в замок, уже и тогда ни за что не соглашался, чтобы я стал чьим-нибудь пажом, или, хотя бы, просто солдатом в гвардии герцога… Так что об этом его просить бесполезно…
— О, всеблагая пятерица!.. Не иначе, как тёмным попущением на свет нарождаются такие дураки! Ну раз уж и твой отец против, то тогда будь трапезничим и не суйся туда, куда тебя не просят! — Адэк в сердцах плюнул, а затем возмущённо отвернулся и пошёл куда-то по своим делам, то и дело, осуждающе покачивая из стороны в сторону головой.