- Сражаться с таким противником как ты - одно удовольствие, - с довольным видом сказал Дамир Фемине.
- То же самое я могу сказать и о тебе, - ответила Фемина, утерев немного вспотевший лоб краем рукава.
Её вьющиеся волосы слегка колыхались на ветру, почти полностью слившись с остатками заката. От активных движений её лицо покрылось лёгкой испариной, которая выглядела как-то особенно, придавая её лицу какую-то неповторимую нежность. Широко раскрытые глаза излучали жизнь, так сильно бушующую в её теле. Фемина стояла передо мной как богиня, вдыхая вечерний воздух широкой грудью, гордо вздымающейся от частого дыхания. Её небрежная поза в моих глазах отражалась всеми гранями изящества, которые только могут быть присущи женскому телу.
- Ты заснул, что ли? - голос Дамира одним махом вывел меня из оцепенения.
- А? Что? - с нотками потерянности в голосе спросил я.
- До тебя не докричишься, я решил, что ты умеешь спать сидя с открытыми глазами, - Дамир засмеялся.
- Да я это так... задумался немного.
- Возвращайся в наш мир. Здесь ты намного нужней, нам надо установить палатку.
- Дамир, - обратился к нему я, - я уже не удивляюсь тому, что ты с собой умудрился взять ещё и палатку. Скажи мне только, чего ты не взял?
- Это трудно сказать вот так сразу, надо подумать. Я ведь и сам не всё помню, что показалось мне необходимым в пути. Сейчас посмотрим.
Из сумки, висевшей на его лошади, показалась аккуратно свёрнутая ткань палатки.
- Что-то забыл взять? - иронично осведомился я у Дамира, видя, как он безуспешно пытается что-то найти.
- Никак не могу найти молот, точно ведь помню, что взял его.
- Вот же он, - заметил я торчащую рукоять из сумки на лошади Фемины.
- Точно, это он. Давай-ка его сюда.
Пока я с Дамиром возился с установкой палатки, Фемина откуда-то принесла сухих дров, набрав также немного хвороста. Яркое пламя разгоревшегося костра, вспыхнувшего от искр, высеченных из двух камней, также взятых с собой предусмотрительным Дамиром, осветило сумрак, поглотивший нас вместе с полем, которое сгинуло во мрак со всем, что на нём было. Одинокий островок света посреди этого моря тьмы мерцал в ночи как яркая звезда на тёмном небосводе. Кусок холодного мяса из сумки Дамира был насажен мною на острую ветку и поднесён к яркому пламени, которое вдохнуло в остывшую плоть жаркое дыхание костра. Мои зубы вонзились в ещё пышущее жаром мясо, обжигающее губы и язык. Из моей груди вырвался стон наслаждения.
- М-м-м, - лишь смог промычать я.
Дамир и Фемина вопросительно посмотрели на меня.
- Пища богов, просто восхитительно, - пояснил я изданный мной звук.
- Попробуй моё, - Фемина поднесла к моему рту маленький кусочек мяса.
Весьма удивлённый таким поступком, я принял открытым ртом кусок нежного мяса. Фемина, глядя на меня, тихо хихикнула. Ей, наверное, было забавно то, что она меня кормит прямо с рук, а у меня немного захватило дух от неожиданности. Мне показалось, что в этот момент внутри меня, где-то очень глубоко, проснулось что-то, что очень долго дремало. И это что-то было как-то связано с Феминой. Новое едва заметное чувство играло во мне целым букетом новых ощущений, пока ещё трудно различимых на фоне друг друга, но уже вполне заметных. Отблески полыхающего пламени освещали её лицо, дополняя его черты ночной загадочностью. Кроме света костра я мог видеть только звёзды, которые, и без того слабо светящиеся на небосводе, затмевались ярким пламенем. Весь остальной мир для меня не был виден и поэтому будто бы не существовал. Существовали только мы трое: я, костёр и она. Вся вселенная сгинула, и остались лишь мы, сидящие рядом. Впервые в жизни я чувствовал тепло, которое исходило от другого человека. Что-то подобное я чувствовал к своему отцу, но то было совсем другое тепло, оно было не таким волнующим, как это, исходящее от Фемины. Случайно посмотрев в сторону Дамира, я поймал на себе его живой взгляд.
- Выспался? - услышал я от него, возвратившись в эту реальность.