Всю правую стену комнаты занимала рельефная карта области Ихатово. Это был огромный, красиво раскрашенный макет, на котором можно было сразу же распознать железную дорогу, городки, реки, поля. На горах, тянущихся по центру карты, словно позвоночник, и на горах, окаймляющих морское побережье, и на веренице гор, врастающих, как ветви, прямо в море, образуя в нем островки, горели красные, оранжевые, желтые лампочки, которые то и дело меняли цвет, стрекотали как цикады, а под ними то загорались, то исчезали цифры. Вдоль стены на полке в три ряда стояло не меньше сотни каких-то черных аппаратов, напоминающих печатные машинки, внутри которых что-то медленно двигалось и издавало звуки. Пока Будори зачаровано рассматривал приборы, человек положил трубку, достал из кармана визитку и вручил ее Будори со словами:
— Вы, наверное, Гуско Будори-кун? Вот моя визитка.
Там было написано: «Инженер управления вулканической деятельности Ихатово, Пэннэн Нам». Увидев, что Будори, не привыкший к такой манере знакомства, смутился, он сказал еще радушнее:
— Мне звонил профессор Кубо, поэтому я вас ждал. Вы можете работать у нас и многому научиться. Мы начали только в прошлом году, работа ответственная, больше половины времени приходится работать на вулканах с высокой активностью. Извержение может начаться в любой момент. Поведение вулканов наука пока еще не постигла. Поэтому нам придется усердно работать. Сегодня Вы можете переночевать прямо здесь. Отдохните, как следует. А завтра я вам все покажу.
На следующее утро старый инженер Пэннэн провел Будори по всем комнатам здания и подробно рассказал о приборах и механизмах. Приборы в здании контролировали состояние более трех сотен действующих и спящих вулканов в Ихатово: они фиксировали не только извержения дыма, пепла и лавы, но и движение магмы и газов внутри спящих вулканов, изменения их формы, и отображали результаты наблюдений в виде цифр и графиков. Каждый раз, когда происходили какие-либо резкие изменения, приборы начинали издавать звуки.
С этого дня Пэннэн стал учить Будори обращению с приборами и способам измерений. Будори, не покладая рук, работал и учился день и ночь. Через два года его стали отправлять вместе с другими работниками на вулканы для установки новых или ремонта поврежденных приборов. Он изучил, как свои пять пальцев поведение всех трехсот с лишним вулканов в Ихатово. А ведь семьдесят с лишним действующих вулканов проявляют активность каждый день. Пятьдесят с лишним спящих вулканов тоже источают газы и питают горячие источники. Остальные сто семьдесят считаются потухшими, но кто знает, когда они могут проснуться вновь.
Как-то раз Будори работал вместе со старым Намом, как вдруг прибор, наблюдающий за вулканом Саммутори, расположенным на южном побережье, стал фиксировать нарастающую активность. Иинженер закричал:
— Будори-кун, до сегодняшнего утра Саммутори никогда не проявлял активности! Я ни разу не видел такого. Скоро начнется извержение! Толчком к нему стало сегодняшнее землетрясение. В десяти километрах к северу от этого вулкана находится город Саммутори. Если начнется извержение, то северная часть горы расколется, и огромные камни вместе с раскаленным пеплом и газами накроют город. Нужно срочно пробурить отверстие в горе со стороны моря, выпустить газ или лаву. Едем прямо сейчас, вдвоем!
Они быстро собрались и сели на поезд.
Вулкан Саммутори
Утром следующего дня они прибыли в город Саммутори, а к полудню поднялись к вершине, где располагалась станция с измерительными приборами. Станция стояла на самом краю старого кратера, на вершине осыпающегося утеса. Из окна открывался вид на море, будто расчерченное синими и серыми полосами. По морю плыли пароходы, выпуская из труб клубы черного дыма, за ними по поверхности воды тянулась серебристая дорожка.
Старый инженер внимательно осмотрел все приборы и обратился к Будори:
— Как полагаешь, через сколько дней начнется извержение?
— Меньше, чем через месяц.
— Меньше месяца? Меньше десяти дней! Надо срочно предпринять меры, пока не поздно. Думаю, что стенки вулкана тоньше на той стороне, выходящей к морю.
Инженер указал пальцем на светло-зеленый луг на склоне горы. По нему медленно скользили синие тени облаков.
— Там всего два слоя лавы. Все остальное это мягкие слои вулканического пепла и лапилли.[89] По этой дорожке, ведущей к пастбищу, можно легко подвезти материалы и оборудование. Я отправлю заявку в Управление на посылку экспедиции.
Нам поспешно связался по рации с управлением. В это время под ногами послышался какой-то звук, похожий на вздох, отчего хижина еще какое-то время поскрипывала. Нам отошел от радиопередатчика и сказал:
— Управление немедленно высылает сюда экспедицию. Участники экспедиции — почти как отряд смертников. Никогда прежде мне не доводилось выполнять такую опасную миссию.
— Успеем за десять дней?
— Должны успеть. На установку приборов — три дня, и на проводку кабеля от электростанции Саммутори — еще пять дней.
Загибая пальцы, инженер задумался, а затем сказал, переведя дух:
— Давай-ка, Будори-кун, вскипятим чайку. Уж больно красиво здесь!
Будори зажег спиртовку и стал заваривать чай. Небо затянули облака, да и солнце уже зашло, море стало уныло-серым, белые волны разбивались о скалы у подножия вулкана.
Случайно Будори поднял взгляд и увидел летящий в небе маленький дирижабль. Он уже видел его однажды. Старый инженер даже подпрыгнул:
— Кубо-кун прилетел!
Будори вслед за Намом выбежал из дома. Дирижабль опустился на огромной утес, возвышающийся слева от хижины, и из гондолы выпрыгнул великий профессор Кубо. Несколько минут он искал на скале расселину, и, обнаружив ее, поспешно вбил в нее крюк и заякорил дирижабль.
— Вот, чайку приехал попить. Ну, что, трясет здесь? — с улыбкой спросил профессор.
— Пока не особенно, — ответил старый Нам. — Но, вроде, уже по горе покатились камни.
В этот самый момент гора гневно загрохотала. У Будори все поплыло перед глазами. А гора продолжала трястись. Профессор Кубо и старый инженер сели на корточки и прижались к скале. Дирижабль медленно покачивался, как корабль на огромных волнах.
Наконец земля перестала трястись, профессор Кубо встал и быстро вошел в дом. Чашки опрокинулись, спиртовка горела синим огоньком. Профессор Кубо внимательно осмотрел приборы, а потом завел разговор с инженером. Под конец он сказал:
— В следующем году мы, во что бы то ни стало должны закончить строительство электростанций, работающих на приливной волне. Будет электричество, сможем решать сразу же такие проблемы, какие возникли сейчас, и, кроме того, рассеивать удобрения на полях, как предлагает Будори-кун.
— И не страшна будет никакая засуха, — добавил инженер Пэннэн.
При этих словах в груди Будори все затрепетало. Ему показалось, что гора подпрыгнула. И, правда, в этот момент гора стала сильно крениться, и Будори упал на пол.
— Вот это да! Наверное, и в городе сильно тряхнуло, — сказал профессор.
Старый инженер добавил:
— Я полагаю, что примерно в километре к северу от этого места, глубоко под землей рухнула в лаву каменная глыба, больше этой хижины раз в семьдесят. Однако нужно еще сто или двести таких глыб, чтобы газ прошел сквозь слой базальтовой коры.
Профессор размышлял некоторое время и, наконец, сказал:
— Пожалуй, что так. Ну, я на этом откланиваюсь! — Он вышел из хижины и прыгнул в гондолу дирижабля.
Старый инженер и Будори проводили профессора, который несколько раз мигнул на прощание фонариком, облетел гору и исчез из виду, а затем вернулись в хижину и продолжили наблюдения, ложась по очереди поспать.
89
Лапилли — округлые или угловатые вулканические выбросы размером от 2 до 50 мм. Состоят из застывших в полете кусков свежей лавы, старых лав и невулканических пород.