-Я же говорю,- заметил Ланской,- перестраховщик.
-Он был политик!- веско произнес князь.- Но, впрочем, я отклонился от темы. Мы, с канцлером, по привычке направились в кабинет императора, но по пути встретили министра двора. Он сказал, что Император сейчас в покоях Императрицы. Оказалось, у нее начались роды. О том, что она беременна, я знал, но мне почему-то казалось, что рожать она должна позже. Министр двора шел туда и мы направились за ним. Естественно, к роженице мы не пошли, а остановились в приемной Императрицы, ожидая появления Императора, который находился при супруге. Как сказал министр двора, медики не стали ее никуда перевозить, чтобы не тревожить, а все необходимое оборудование установили прямо в спальне. Роды принимала группа лучших имперских специалистов. Кроме меня, канцлера и министра двора в приемной никого не было. Прошло какое-то время, дверь спальни открылась и вышел Император, держа на руках сверток с младенцем. Он был счастлив, радостно улыбался. За ним вышел кто-то из врачей и несколько медсестер. Император попросил министра двора показать им комнату,куда нести новорожденного. Все вышли, остались лишь мы втроем. Император еще не успел нам ничего сказать, как вдруг дверь спальни вновь открылась и появившийся в дверном проеме врач взволнованным голосом попросил его зайти. Мы с канцлером переглянулись, у обоих мелькнула мысль, не случилось ли что с императрицей.
-Неужели роды вызвали какое-то осложнение?- с беспокойством произнес вслух мой начальник.
Я промолчал, но про себя подумал, что это вполне возможно. Молодая императрица крепким здоровьем не отличалась. Хрупкая, невысокого роста она была худенькой, изящной, с узкими мальчишескими бедрами и производила впечатление не взрослой женщины, а девочки- подростка.
Прошло еще несколько минут. Вдруг дверь спальни вновь отворилась, из нее вышел один император. Он держал в руках точно такой же сверток, как и в первый раз, но выглядел скорее не радостным, а растерянным.
-На свет появились близнецы,- сказал он, обращаясь к канцлеру,- какое несчастье!
Признаться, в тот момент я его не понял. Какое может быть несчастье в том, что императрица родила двойню? Но в этот момент я заметил, что и канцлер внезапно нахмурился и спросил:
-Что же прикажете делать, ваше величество?
Император протянул ему сверток с младенцем и отрывисто сказал:
-Сейчас я вам открою потайной ход, который отсюда ведет прямо в дворцовый сад. Оттуда отправляйтесь к себе и примите меры, чтобы найти новорожденному кормилицу и другую прислугу. Снимите ему где-то неподалеку от дворца дом или коттедж. И ради Бога, все надо сохранить в полной тайне. Никто, кроме нас троих не должен знать, что Императрица родила двойню! Никто!
-Я никогда не мог понять этого поступка покойного Императора,- заметил Ланской. - Зачем все это было нужно? В конце концов, не в семнадцатом веке живем. Неужели отдать собственного сына, принца крови, наследника престола на воспитание чужим людям было единственным выходом? Нет,что не говори, а Валгус Одиннадцатый был великий перестраховщик.
-Признаться и я так вначале думал,- согласился Лобанов.- Но Император обладал острым умом и был дальновидным политиком. А политики и монархи зачастую интересы своего государства вынуждены ставить выше личных чувств и переживаний. Во дворце в то время находился его сводный брат князь Злобин -Альтаирский, губернатор сектора Альтаира, сейчас более известный, как Бастард, а также его супруга, Гризельда Собесская, ведущая свой род, как она утверждала, от одного из польских королей. Оба они были известны своими честолюбивыми устремлениями, тем более, что Гризельда родилась и воспитывалась на одной из планет Соединенного Королевства и, выйдя замуж за незаконнорожденного принца, постоянно мечтала об императорской короне. Если бы им стало известно о рождении близнецов, имеющих равное право на трон, кто мог поручиться, что они со временем не затеют интригу, не посеют вражду между братьями вплоть до развязывания гражданской войны, а там под шумок сам Бастард и оденет на себя императорскую корону. Собственно, последующие действия Злобина-Альтаирского и подтвердили опасения Валгуса Одиннадцатого. К счастью, подняв мятеж после смерти Императора и попытавшись отобрать трон у Яромира Первого, он не знал, что у того есть брат-близнец. А, если и знал, то не имел понятия, где тот находится.
-Скорее всего, знал. Все же утечка информации имела место,- напомнил Ланской. - По имеющимся сведениям Бастард уже давно, едва ли не последние двадцать лет, пытается выйти на Любомира.
-Я даже предполагаю, собственно, почти уверен в том, как эта информация могла оказаться в его распоряжении,- канцлер побарабанил пальцами по гладкой поверхности стола. - Император в тот день лично отобрал подписку у врачей, которые принимали роды, и в их молчании можно было не сомневаться. Мой предшественник, канцлер Империи, отошел в мир иной, когда близнецам исполнилось пять лет, но я уверен, что он эту тайну тоже никому не выдал и унес с собой в могилу. Император назначил канцлером меня, и я стал непосредственно заниматься Любомиром и сохранением в тайне его происхождения. Клянусь, я никогда о ней и словом не обмолвился. Но вот, за личного врача императрицы, который также присутствовал при родах, поручиться не могу. Не потому, что он был болтун или предатель, нет. Просто двадцать лет назад он внезапно исчез. О его судьбе ничего не известно до сих пор.
-Ты думаешь, что его похитил Бастард?- с сомнением в голосе спросил министр.
-Все могло быть,- ответил канцлер.- Твоего предшественника мы в эту тайну императорской фамилии не посвящали, поэтому использовать все возможности службы безопасности тогда не могли. Конечно, врача искали, но найти не сумели, он как в воду канул.
-А не могла ли утечка информации произойти от самой Императрицы?- предположил Ланской. - Женщины, они, знаешь ли, любят посплетничать.
-Насколько мне известно, Император убедил ее, что она находилась под воздействием наркотиков после родов и ей рождение второго близнеца просто привиделось. Во всяком случае, мне так об этом рассказывал мой предшественник. Но материнское сердце не обманешь. С кем-то из фрейлин она могла поделиться своими подозрениями и переживаниями. А те в свою очередь могли не сдержать язык за зубами. Но даже, если такой слух и прошел, то это были не более, чем бабские сплетни. А вот показания врача Императрицы - дело совсем другое. Это уже важный свидетель. Я не удивлюсь, если он и сейчас еще содержится где-нибудь у Бастарда под домашним арестом. Так на всякий случай.