-Почему без нас ?- стуча кружками по столу, ревели пираты.- Мы за адмиралом Молнией хоть в ад, хоть в преисподнюю!
-А, если ваши капитаны не согласятся?- как бы невзначай спрашивал Копылов.
-Кто не захочет идти с нами, запляшет на рее!- надрывался громче всех Ставр Бегемот, давно уже ставший лучшим приятелем Копылова. - Им хорошо, они получают львиную долю добычи и деньги в банках держат. А мы жизнями рискуем за сущие гроши и нам порой за стакан рома нечем заплатить!
Глава двадцать первая. Конец Бастарда.
В результате всей этой пропагандистской работы, проводимой экипажем "Молниеносного" и его капитаном, Аламут вскоре стал напоминать растревоженный улей. Споры между сторонниками вторжения на Рапиферу и их противниками заканчивались порой тем, что и та и другая сторона выезжала в Чайна-Таун, где дискуссия завершалась грандиозной потасовкой. Разговоры на эту тему происходили даже в Совете Братства, хотя Феликс пока что никаких официальных предложений не высказывал. Однако, по меньшей мере пять членов Совета, его сторонники, знали, что такие предложения поступят, как только капитан Молния получит в свое распоряжение заказанный им где-то тяжелый крейсер.
И вот этот день настал. С тяжелым грохотом, потрясшим весь космодром, крейсер совершил посадку и все, кто находился на космодроме, могли ясно рассмотреть красующуюся на его борту огромную эмблему- разветвленную золотистую молнию. Вскоре по откинувшемуся пандусу на посадочную полосу спустились Феликс и его офицеры.
-Вот дождались!- торжественно сказал Ставр Бегемот, стоявший в толпе зевак.-Теперь капитан Молния может смело называть себя адмиралом, ведь под его флагом уже четыре звездолета, больше, чем у кого-либо на Террапине! Значит, штурм Рапиферы не за горами!
За его спиной послышались одобрительные возгласы.
Действительно, вторая часть плана Яворского и его друзей оказалась выполненной. Теперь следовало вопрос о вторжении на Рапиферу вынести на решение Совета Братства, что Феликс не замедлил сделать.
Однако на Совете, где он выступил с развернутым предложением совершить рейд во владения Бастарда, голоса разделились. Шесть его членов из числа капитанов тяжелых и линейных крейсеров, и сам Глава Совета выступили против. Напрасно Нильс Лингардт пытался убедить коллег поддержать Яворского, его просто не стали слушать. У сторонников Феликса не осталось ничего другого, как признать свое поражение.
Когда решение Совета было ему объявлено, он, сохраняя бесстрастное выражение лица, сказал:
-В таком случае я требую вынесения этого вопроса на Общий Совет Братства! Как командующий четырех кораблей я имею на это право.
-Да,- после короткого молчания ответил Глава Совета,- вы имеете право требовать созыва Общего Совета. Но представляете ли вы себе все возможные последствия этого шага?
-Да!- смело ответил Феликс.
- И все же я должен их напомнить,- продолжал Глава Совета,-если Братство вас не поддержит, вы изгоняетесь из его членов, а все ваши звездолеты переходят к Братству! После этого в течение трех суток вы обязаны покинуть Террапин, иначе безопасность вашу никто гарантировать не сможет.
-Но, если Общий Совет Братства меня поддержит,- спокойно напомнил Яворский положения пиратского устава,- то с момента вынесения такого решения я становлюсь Верховным Главнокомандующим на период этой операции и абсолютно все флибустьеры, включая членов Совета, обязаны мне беспрекословно повиноваться под страхом немедленной смерти! Поверьте мне, Кодекс джентльменов удачи, я знаю хорошо!
-Гм!- поджал тонкие губы Глава Совета.- В таком случае у нас не остается другого выхода, как созвать Общий Совет Братства. И да поможет вам Бог!
Риск в обращении непосредственно к Общему Совета Братства, конечно был, но офицеры -контрразведчики не просто вели беседы в пиратской среде, а одновременно и зондировали общественное мнение. По их уверениям, не менее восьмидесяти процентов членов Братства поддержат предложение о рейде на Рапиферу.
-Многие пираты,-говорил Феликсу старший контрразведчиков,-уже давно не выходили в открытый Космос, превратились в огородников и пастухов, поэтому их привлекает даже не столько добыча, сколько возможность снова почувствовать себя флибустьером! В поддержке этих людей можете не сомневаться.
Яворский доверял соцопросам, но на всякий случай заблаговременно проинструктировал Копылова, что нужно сделать, поэтому у Германа с его приятелем Бегемотом уже было наготове человек триста отчаянных забияк-бретеров, которые должны были во время проведения Совета, по возможности незаметно, выводить из строя несогласных. Так как членов Братства на Террапине насчитывалось около десяти тысяч, собрание предполагалось провести на одном из стадионов, который всех их мог вместить.
-Смотри там со своим Бегемотом действуйте аккуратно,- напутствовал Феликс Копылова,- не забывай, драки в Аламуте запрещены!
-Не боись, командир! Мы с ним вообще сядем в первом ряду, чтобы быть на глазах у всех,- посмеивался Феликс,- ребята сделают все и без нас.
-Денег не жалей,-напоследок сказал Феликс,-нам они все равно не нужны, поэтому пусть Бегемот лучше подкупит особо несогласных, чем бьет им морду. А лучше всего, кто несогласный пусть дома остаются, нечего им тут делать.
У самого Феликса также в запасе мелось несколько аргументов, о которых он не стал говорить членам Совета, намереваясь высказать их всем членам Братства.
В день, когда был назначен Общий Совет, на стадион в Аламуте стали стягиваться пираты. Примерно за полкилометра, под видом соцопроса , их останавливали люди Бегемота и выясняли, как кто намерен голосовать. У тех, кто колебался и еще точно не решил, соглашаться с рейдом или нет, внезапно в кармане оказывалась толстая пачка соларов и он с энтузиазмом продолжал свой путь, переполненный внезапным желанием отдать свой голос за предложение капитана Молнии.