- Совсем нет, просто этот человек может быть угрозой, причём весьма серьёзной,- проговорил Ариман, понурив голову, ему не нравилось, что приходилось занимать конкретную сторону: Владыки или напарницы, поэтому он смягчил свой ответ, придав ему неопределённости и незаконченности, он предлагал обоим додумать дальнейшее. Несмотря на то, что Ариман с трепетом относился к Люциферу, некоторые его недостатки он ясно видел и про себя их отмечал. Несмотря на его восхищение Владыкой ада, сам Ариман был не таким. Во- первых, он не мог так легко и безоговорочно врать, не был прирожденным стратегом. Во-вторых, его душа ещё не погрязла во тьме так, как душа Люцифера, а знания не достигли апогея, и, тем не менее, вечное желание Аримана подражать Владыке иной раз ставило их на одну ступень и заставляло других сомневаться: не является ли он копией Люцифера?
Но сейчас Люцифер не принял пространного ответа Аримана, он ждал ясности, а точнее безоговорочного согласия и подчинения, а вместо этого увидел зарождающиеся ростки сопротивления.
- Сати, я хотел бы поговорить с Ариманом с глазу на глаз,- потребовал он, теперь его голос вовсе не выражал безразличия, в нём было беспокойство и подозрение. Ариман, заметив суровость Люцифера, потупил взгляд, а его лицо приобрело выражение, как у провинившегося ребёнка.
- Да, конечно,- вымолвила она, чуть склонив голову, и пошла прочь.
Как непривычны теперь были для неё эти длинные дугообразные коридоры, как казались широки и страшны, теперь, когда она стала человеком, приняла эту личину за свою. Но несмотря на это её всё ещё тянуло в Хранилище, где находились прекрасные души. Она думала, куда бы ей хотелось попасть сначала: в Хранилище или в свою комнату, но ноги сами ответили на вопросы и привели её к массивной двери, ведущей в древнее, покрытое тайнами Хранилище. Дверь Хранилища от прикосновения к рисунку удава открылась, провожая странницу в чудесную залу. В ней ничего не изменилось, и, хотя Сати полюбила человеческий мир больше, чем адский, эта комната навсегда запала ей в душу. Глаза снова проследили за стеклянными шарами с душами. Она никогда не задавалась вопросом: для чего ещё Аббадон начал собирать человеческие души, неужели только ради информации, или это всё же было более сильное оружие, способное на грандиозные победы? Но как могли эти слабые души пригодиться, в чём же была их сила и как она могла превратиться в оружие, а самое главное- для чего?
Сатаниэна прошла в огромный стеклянный шар, где раньше каждый день работала. Её уголок остался в том же состоянии, в каком она его покинула. Зеркало стояло точно на том же месте, будто бы его и не сдвигали. Девушка прошлась вновь вдоль полок с душами, обогнула овальный стол и вернулась к своему зеркалу с серебряной окантовкой. Она присела перед ним и подумала о библиотеке, которая моментально предстала перед её взором в своём великолепии и грациозности. Она протянула руку сквозь зеркало и растворилась в его глубинах. Ей необходимо было наведаться в библиотеку для того, чтобы почерпнуть больше знаний о Восхождении, которое ей предстояло в недалёком будущем.
Книги ютились на деревянных полках так, что даже лист бумаги нельзя было просунуть между ними. Библиотека была огромной, размером с Хранилище, но то было более таинственным и гораздо информативным, нежели библиотека, хотя в ней и содержалось множество книг; от душ же исходила живая энергия, а от книг- лишь холод. Книги в аду отличались от земных не своим декором, который был почти таким же, как и на земле, а тем, что с виду они были обыкновенными, но открывались несколько иначе.
Девушка подошла к самому длинному стеллажу, на верхушке которого возвышалась скульптура цербера, преклоняющего передние лапы перед своим невидимым хозяином. Казалось, он укоризненно смотрит своими умными, невероятно жестокими и дикими глазами, готовый в любой момент наброситься на посетителя за неверный шаг. Сати аккуратно вытянула одну из самых больших книг и положила её на стойку для чтения. Книга сама собой открылась посередине и превратила столбцы букв в картинки, которые замерцали серебряным светом в темноте. Сати протянула руку к картинке, дотрагиваясь до неё, обхватила её руками и сжала. В мозг моментально поступила вся информация из этой книги, а девушка принялась искать самые важные знания, за которыми она сюда и шла. Она ухватилась за начало книги, как за опору, а затем, словно на аттракционах, двинулась по книге, переходя от одного пункта к другому. Но всё оказалось так же, как и говорил Люцифер, кроме одного: трон должен занять Владыка мужского пола, а не женского, поэтому Сати понадеялась сначала на то, что с помощью закона сможет призвать Люцифера к объективности, но затем отыскала сведения, что прежний Владыка может передать свой трон кому угодно при условии, что это создание адское, а по своей сути Сатаниэна являлась адским созданием, хотя когда-то и жила человеческой жизнью. Всё сводилось к тому, что только сам Люцифер способен решить её судьбу, и никакой закон, даже природа не смогут повлиять на его решение.
« Тут не написано, что Владыка может передать трон и власть только представителю мужского полу, значит, он действительно имеет все основания короновать меня»,- печально подумала Сати, её надежды найти лазейку и отказаться от трона рухнули, она знала, что всё потеряно, нет надежды на спасение её ещё живой, не потерявшейся во тьме души. Она резко почувствовала тяжесть в желудке и, с грохотом захлопнула книгу, приземлившись на пол рядом со стойкой для чтения, прижав к себе колени и зарывшись в ткани кровавого до пола платья, она ждала слез, но они не шли, а вместо этого желудок скрутило в толстый жгут, а в горле образовался комок, она с трудом сглотнула и почувствовала небольшое облегчение.
Вдруг двери библиотеки открылись и внутрь вошёл Ариман - на редкость весёлый и счастливый, в отличие от Сати, в их пребывании в аду он видел лишь радость: эти знакомые места были для него любимы и родны, и он не мог предать их, как Сати, увидев иную, более счастливую жизнь, Ариман же слепо верил в праведность красоты.
- Ты ищешь информацию о Восхождении?- поинтересовался он, подходя к ней ближе, возвышаясь над ней высокой тенью. Сати знала, что Ариману здесь известна каждая книга, и он мог дать название каждой только по её внешнему описанию, а поэтому врать не было смысла, так или иначе, он уже наперёд знает правду.
С детства Ариман часами любил сидеть в библиотеке, никто не интересовался им, отец лишь наставлял его больше читать, а иногда и выпускал в человеческий мир, чтобы тот знал, как он выглядит со стороны. Причина ненависти к земным крылась в его мыслях, даже в его детских обидах, а со временем переросла в более сильное чувство- презрение. Когда этот маленький мальчик гулял чёрным сгустком по земле, он увидел людей- семью из трёх человек: маму, отца и сына, как они были счастливы, как обнимали своего сына, каждый раз, когда он бегал вокруг них, провожали любящим взглядом. Вот это была настоящая любящая семья, не та, которую имел Ариман. Он завидовал, завидовал до боли в сердце, проклинал их за счастье и сочувствовал себе, он никогда не знал своей матери, рос с отцом, ну а потом стал одиночкой из-за безразличия отца к нему. Таким и вырос: самовлюблённым, не замечающим никого кроме себя, а всё потому, что с детства он усвоил урок - никогда не люби, не уважай и не жалей кого-то, кроме себя самого. Этому он и следовал до встречи с Сатаниэной, она была первой, кто обратил его внимание на других, первой, кому удалось спорить с ним, высказывать правду в глаза, благодаря ей он научился слушать кого-то кроме Владыки и самого себя, стал понимать, что в мире множество людей, душ, и каждая душа индивидуальна, люди есть плохие и хорошие, но они люди - живые существа, и каждый из них заслуживает своей жизни, в каждом есть что-то своё, без чего мир не смог бы существовать.
- Ты сам знаешь ответ,- спокойно ответила она.
- Для чего это тебе?- поинтересовался он, остановившись в двух шагах от неё.
- Хочешь настучать на меня Люциферу?
- Нет. Почему ты так решила?
- Потому что ты вечно рассказываешь ему всё, вечно боишься солгать, ведь он имеет над тобой такую власть, какую даже над Помеченными не имеет! Неужели ты не можешь жить так, как хочешь сам, а не как он велит? Почему ты так возвышаешь его, Ариман, когда он в пропасти?