Кто знал о планах Магеллана? Жена, тесть, шурин, я, Серрано — и все? А он намечал поворот сотен тысяч судеб. Поняли бы они его? Пошли бы за ним? Не пришлось бы силой принудить их к сему? Счастье не бывает насильным…
Ведь Магеллан тоже ходил в карательные походы на азиатов и погиб от их рук. Ведь крещение раджи Себу шло под грохот наших орудий. Раджа стряхнул его вместе с крестом, как только исчез Магеллан. Вновь я вижу, что все держалось на одном командоре…
К невероятному и невозможному стремился Магеллан. Но не поэтому ли и смог он совершить то, что совершил? Не дерзающим не дано. Готовность к неимоверному сделала для него сравнительно достижимой цель, казавшуюся недостижимой другим, Я утверждаю: именно так надо и можно жить. Это не значит, что всем суждено водить армады за океаны. Неодинаковы человеческие помыслы и горизонты желаний. Но каждый волен в той области деяний, которая для него притягательна, помня о чести и долге перед человечеством, открыть свою душу возвышенным и чистым намерениям, сколь ни казались бы они чрезмерными. Возможно, многих минет бухта Сан-Хулиан и абордажные крючья не захолодят их руки, однако штормы и рифы, измены и штурмы обязательно посетят тех, кто дерзает, — пахарь ли он или мастеровой, будь то на суше или на море. И коли случай или ошибка, собственная непредусмотрительность оборвут ход дерзающего, то другие подхватят дело, если оно стоит того, и доведут до конца, пусть не все, но многое…
Мне не выдалось длинной жизни, но ее заполнило столько переживаний, что хватило бы на троих. Я не ропщу на судьбу. Мы свое сделали: плохо ли, хорошо ли, по-доброму или с грехом пополам — рассудят потомки. Но если им посчастливится и то, что невозможно сейчас, сделается для них достижимым, то пусть помнят потомки, что будущее опирается на прошедшее, и, следовательно, они стоят на наших плечах, плечах скитальцев армады, сомкнувшейся вокруг Магеллана.
