Частым гостем в доме Кормаков был капитан Бенджамин Хорнигольд. Хорнигольд — удачливый капер, ставший пиратом. Он искусно руководил своими кораблями и людьми, как любой капитан Королевского Флота и не терпел неповиновения ни от моря, ни от своей команды. Он был высокий и сильный и, как у Кона Кэсби, в одном его ухе болталась золотая серьга в виде кольца.
Многие леди в Чарльзтауне тайно соперничали из-за того, чтобы завоевать его внимание, а проститутки просто дрались за него у причала. Кормак финансировал несколько ранних удачных экспедиций Хорнигольда, и они считались друзьями и партнерами. Камзол Хорнигольда был вышит золотом, а в волосах пробивалось «серебро». Он был главной фигурой за любым столом, и Уильям с удовольствием приглашал его к себе.
Анна снова, как в Белфиде слушала истории о горах драгоценностей, дымящихся пушках, игре в кости на палубе и о том, как стонут снасти во время бури. Хорнигольд развлекал Кормаков и рассказами о своих похождениях. Когда он рассказывал, Анна как будто видела золотые монеты, чувствовала тепло длинных гвинейских ночей, слышала крики моряков.
Девушка часто засыпала его вопросами и таким образом, не сознавая того, привлекала его внимание своим неприкрытым восхищением и любопытством. Теперь она стала старше, и Мэри, всегда отсутствующая и молчаливая, позволяла ей оставаться за столом.
— А какая разница между капером и пиратом? Вы говорите так, что один получается — мерзавец, а другой — герой, — добродушно поддразнивала его Анна.
Хорнигольд рассмеялся и шлепнул ладонью по столу, не обращая внимания на сердитое ворчание Уильяма.
— Да, мисс. Это зависит от того, чьего быка забодали! Пираты там, где есть барыш. Если выгодно предложить свои услуги нации во время войны и получить доверенность, подписанную самой королевой, то пират становится капером, служащим Короне. Королева пополняет казну, а пират получает часть добычи. Деньги — это навоз. Их нужно тратить, тогда они чего-нибудь стоят.
Во время паузы девушка спросила:
— А потом?
— А потом капер возвращается к пиратству, когда окончена война, и британские корабли, как и все остальные, становятся его добычей. Когда сэр Генри Морган совершил налет на испанцев за королеву, она пожаловала ему титул рыцаря и губернатора Ямайки, хотя в следующий отлив, он уже грабил и британские, и испанские корабли в качестве морского разбойника. Да, разница между капером и пиратом очень мала. Самые ловкие умудряются быть один день пиратом, а другой — капером.
Анна наблюдала за тем, как он двигается, говорит, едва слушая о чем, зачарованная его манерами. Она так устала от воображающих хлыщей Чарльзтауна, от косых взглядов мужей и причитаний вдов, осуждающих каждое ее движение. Она танцевала почти со всеми, с некоторыми целовалась, некоторым позволяла немного больше, но все они возбуждали в ней любопытство, а не желание. Теперь она не могла вспоминать о них без содрогания. Хорнигольд не шел с ними ни в какое сравнение, это был настоящий мужчина. Его плечи были широкими и красивыми, как у охотника. Бриджи плотно облегали его ноги, а вьющиеся черные волосы, казалось, всегда влажны от морских брызг. Он был совсем не похож на купцов, часто посещающих их дом. У него было смуглое и четко очерченное лицо, он не пытался скрыть своего богатства: носил золотые украшения и дорогие крупные каменья на каждом пальце и открыто оценивающе смотрел на Анну и ее мать. Не случайно девушка надела сегодня вечером платье из тафты цвета янтаря, с глубоким вырезом. Он по достоинству оценил это, несколько раз заглянув в вырез платья хотя и не проронил ни слова.
Когда обед был закончен, Уильям зажег сигару и развалился на стуле, поглядывая на своих женщин.
— Вы когда-нибудь хотели жениться капитан? Уверен, что вы тоскуете по домашнему уюту жене прекрасной дочери — такой, как моя Анна.
Хорнигольд подмигнул, как озорной попугай.
— Бесспорно, вы обладаете двумя сокровищами сэр.
Мэри улыбнулась и в благодарность слегка склонила голову. Анна закатила глаза, ожидая, как он будет изворачиваться.
— Среди повес существует одна старая поговорка «Когда свечи потушены, все женщины красивы». И я не откажусь от всех этих красавиц в темных комнатах из-за двух за моим столом.
Лицо Мэри окаменело. Анна почувствовала, как округляются ее глаза. Хорнигольд, казалось, забыл об ударе, который он нанес женщинам. Он усмехнулся.
— А некоторые из нас и не захотели бы их по-другому.
Мэри не могла больше игнорировать его вульгарные слова. Она прервала его с холодной улыбкой.
— Но, капитан, Вы меня поражаете. Во всех своих путешествиях Вы должны были видеть больше хороших союзов, чем плохих. Держу пари, что смогу убедить Вас в том, что хорошие жены красивы, умны и преданны. — Она подняла брови. — Неверные красавицы, конечно, существуют, но в мыслях холостяков, а не в жизни. Я ни разу не изменила своему супругу.
Анна поморщилась, приведенная в замешательство благочестивостью матери.
Осмелев от вина и такого приема, Хорнигольд отказался, проглотить брошенную ему кость:
— Но многие изменяют, мэм. И чаще всего с такими негодяями, как я.
Мэри задохнулась. Кормак вмешался, чтобы избежать столкновения, и быстро внес некоторые поправки:
— Шутка. Обыкновенная шутка, дорогая! Я уверен, что капитан не хотел тебя обидеть.
Анна подумала, слышал ли он о ней. Хорнигольд прервал хозяина:
— Совсем нет, мадам. Я просто защищал свое холостяцкое положение. Честно говоря, я в высшей степени восхищаюсь всеми женщинами. Но они особенно прекрасны, когда свободны, как море.
Анна не могла устоять перед возможностью уколоть его еще раз:
— Вы говорите, что Вам нравятся свободные женщины. Но как может женщина быть свободной с пиратом? Пираты сами не совсем свободны. А женщин, я слышала, вы покупаете, как рабов.
Лицо Мэри приняло обычное безучастное выражение, и она уже не слышала, о чем говорит ее дочь. Но Хорнигольд, не обращая внимания на недовольство Уильяма, с готовностью ответил:
— Я еще ни разу не покупал женщину, мисс. — Он мило улыбнулся. — А что касается свободы пиратов, почему я должен рисковать и провозглашать демократию в каждом трюме?
— Анархию, Вы хотели сказать. Но разве Вы не заставляете взятых в плен людей работать на себя?
— Нам никогда не нужно было этого делать. Всегда найдется масса желающих разделить прибыль. Когда мы берем человека к себе на службу, квартирмейстер дает ему бумагу, в которой говорится, что мы силой заставили его стать пиратом — это на тот случай, если дело когда-нибудь дойдет до суда. Волонтеры просили квартирмейстера применить к ним силу, чтобы спасти свою шкуру в будущем, если будут привлечены к ответственности. Однажды я наблюдал, как один мой приятель размахивал тесаком перед одним из таких «невольников» и посылал в его адрес самые грязные ругательства и проклятия, и все для того, чтобы тот в дальнейшем мог присягнуть при свидетелях, что его заставили поступить на службу к пиратам против собственной воли. Поверьте мне, девочка на свете нет ничего свободнее моря!
Он замолчал и так хитро посмотрел на Анну, как будто рядом больше никого не было.
— Держу пари, Вам не справиться с якорем. Ваш корабль встал бы на дыбы и пошел ко дну.
Кормак тут же поменял тему разговора спросив капитана о землетрясении в Порт-Рояле.
— О, была сильная качка. Мой корабль выдержал ее, как будто был рожден для этого. Но некоторые снялись с якоря и разбились о скалы. Я находился на палубе. Правду говорят, что дьявол любит своих слуг, а море любит меня. Оно убаюкивает меня каждую ночь как любимого ребенка, — он усмехнулся, — мы пираты — морские чайки, которые не могут жить на суше. На закате я убираю паруса, ложусь спать, а внизу под кораблем проносятся стада моржей и китов. — Склонив голову, он обратился к Кормаку, — хотя я с нетерпением жду возможности поспать на чистом белье в мягкой постели, а посему благодарю Вас за гостеприимство, сэр.
Анну тут же охватила тревога. Не первый и не последний раз ночевал Хорнигольд в их доме. Но первый раз ее это так взволновало. Она привела в порядок свои мысли, изобразила безмятежность на лице, чтобы никто не заметил ее состояния.