Анна уронила руки и испытующе посмотрела ему в глаза:
— Я принадлежу только себе, Джеймс. Я была такой, когда была с капитаном, и остаюсь такой, когда оставила его. Теперь я хочу быть с тобой.
— Почему?
— Вы задаете слишком много вопросов даме, сударь. Разве Вы меня не хотите?
Его руки осторожно легли ей на талию:
— Хочу. Но что должен сделать мужчина, чтобы овладеть тобой?
— Опять слишком много вопросов, парень, — сказала она и увлекла его глубже в заросли, попыталась обнять его и оставила наконец свою нерешительность, когда он поцеловал ее.
Анна порхала вокруг Джеймса Бонни, как яркая бабочка. Она во всем потворствовала ему, заботилась о нем, голодала из-за него, но они не были близки. Каждый раз, когда ими овладевало возбуждение и подводило их к желаемому завершению, он отстранялся и заявлял, что слишком-уважает ее, чтобы скомпрометировать. Анна не могла упрекнуть его, так была тронута его необыкновенной галантностью. Она ощущала, что за грубым поведением скрывается пытливый ум. Каждый раз, когда он смотрел на нее, ей казалось, что он знает ее лучше, чем она сама.
Анна предполагала, что Бен примет свою «отставку» со смехом. Но когда отец услышал о ее последнем приятеле, он почти втолкнул Анну в кабинет для вынесения сурового приговора.
— Дочь, твое время истекло, а так же иссякло мое терпение.
— Отец, ты дал мне год. Прошла еще только половина.
— Ты должна была найти подходящую кандидатуру, а вместо-этого средь бела дня разгуливаешь с кабацким сводником! Ты отпугиваешь любого приличного мужчину, который, возможно, захотел бы на тебе жениться.
— Па…
— Не перебивай меня, Анна! Я не хочу больше тебя слушать! Я надеялся, что ты возьмешься за-ум и найдешь мужа, достойного твоего положения. Но уже ясно, что ты не смотришь на благородных молодых людей, а только на корявых ублюдков и сутенеров. Я больше не буду ждать! Тебе уже больше пятнадцати лет, ты почти женщина, и к тому же еще — полудьявол. Я не хочу разделять твой позор, и мама тоже. Ты убьешь ее своим бесстыдством. Я отдал тебе все самое лучшее, а ты швырнула все это мне в лицо! Как распутница! — Он ударил кулаком по столу, а затем провел трясущейся рукой по волосам. — Итак, с этим покончено. Джордж Прингл пришел ко мне и предложил своего сына тебе в мужья. Это не совсем подходящая партия, но из-за твоего распутства и это — удача. Подумай об этом, девочка. Он рассудительный здоровый парень с хорошим именем и скоро вступит во владение большим имением.
Анна чувствовала, что приходит в ярость, она не могла говорить.
Отец не обращал внимания на ее негодование.
— Все решено! Не хочу ничего слушать! Это — замечательная партия, ничего лучшего ты не найдешь! Я и мама согласны. — Он отвернулся от нее.
— О, значит все решено, не так ли? — Анна собрала все свое самообладание, чтобы выйти из комнаты с высоко поднятой головой, и тихо закрыла-за собой дверь.
Она покинула дом и побежала к Джеймсу. Девушка снимала для него комнату в доках. Анна ворвалась к нему. Он с тревогой уставился на нее, держа в руке бокал с ромом. Девушка выхватила у него бутылку и сделала большой глоток, после чего сморщилась. Ей все равно было холодно.
— Мой отец нарушил свое слово!
Джеймс напрягся и взглянул на дверь. Анна швырнула бокал на пол.
— Нет, дурак! Он говорил, что дает мне год! Год, чтобы я нашла «подходящего» жениха. Черт побери этого «подходящего»! А теперь он сватает мне какого-то идиота, которому нужна жена и нянька. — Она мерила комнату шагами, потом остановилась, глаза ее засияли:
— Но я нашла себе мужа, подходящего или нет, не знаю! Джеймс, мы должны бежать!
— Куда? — у него перехватило дыхание.
— В Бас! — закричала она, схватила его за руки и закружилась с ним по комнате. — Мы должны пожениться еще до того, как он сможет остановить нас. Если ты согласен, мы можем быть счастливы, Джеймс! Если нет, то через пару недель я буду на почтовом корабле, а ты в постели какой-нибудь проститутки. Ты хочешь этого?
— Может, немного подумать, Анна?
— Нет времени думать, Джеймс! Ты только скажи! Я возьму в приданое некоторые драгоценности матери, а к тому времени, как нас найдут, мы будем уже официально женаты. Ну как? — Она страстно схватила его, волосы ее разметались по плечам, — о, Джеймс, если в жизни отсутствует риск, значит, она ничего не стоит. Неужели я безразлична тебе?
И она приникла к его губам.
Старый проповедник из Баса был разбужен сильными ударами в дверь. В свете лампы он увидел молодую пару. Жених и невеста выглядели несколько нелепо: на них была дорогая изысканная одежда и перепачканная обувь. Их усталый вид говорил о том, что они проделали долгий и нелегкий путь. Звон монет и их торопливые увещевания сделали свое дело — священник согласился их обвенчать… и Анна вышла замуж за Джеймса Бонни.
Свою первую брачную ночь они провели в гостинице за Басом. Наспех расположившись в своем небольшом номере, они почти с неохотой посмотрели друг на друга. Казалось, страсть улетучилась, как только они стали мужем и женой. Больше всего на свете сейчас Анна хотела спать и желательно одна. Но Бонни решил играть роль страстного жениха. Только что произнесенные притворные обеты, казалось, еще больше разожгли его высокомерие.
Он подождал, пока они останутся одни, и к изумлению Анны стал надвигаться на нее, как чванливый бык. Он привлек ее к себе и положил обе руки ей на грудь с усмешкой удовлетворенного собственника.
— Итак, ты — жена Джеймса Бонни, эсквайра. Могла бы выбрать что-нибудь получше.
Анна улыбнулась ему, довольная тем, что он обратил на нее внимание, но в то же время осторожно, и похуже тоже. Но все произошло так, а не иначе.
Джеймс поцеловал девушку крепко и настойчиво, обхватив ее губы своим влажным ртом. Но она не почувствовала ничего, кроме усталости. «Теперь язык», — подумала она, но, увидев жестокую, почти звериную улыбку на его губах, вздрогнула и попыталась заглянуть ему в глаза.
— Не строй из себя святую невинность, Анна. Ты купила меня. Я теперь твой, хочешь ты этого или нет. И я хочу узнать, к какой породе лошадей я принадлежу, чтобы скакать по жизни галопом. Он схватил ее, и Анна удивилась, откуда у него столько сил, она не сопротивлялась. И не успела она решить, принять его или отвергнуть, как он был уже на ней, разорвал платье, грубо залез руками под юбки, содрал с нее белье, как будто она долго его отвергала. От такого обращения у нее пропало последнее желание. Она старалась оттолкнуть его от себя, но он коленом раздвинул ей ноги. Девушка вцепилась в его волосы.
— Убирайся, дурак! — выпалила она со злостью. Грудь ее вздымалась. Он жестоко мял и царапал ее. — Мы оба получим наслаждение, если ты позволишь мне…
Но он лишь зажмурился и сжал девушку еще сильнее. Анна недоумевала, кого он насилует? Явно не ее, так как ни разу не посмотрел ей в лицо. Приглушенно зарычав, он оборвал ее:
— Нет! Ты все сделала по-своему, а это будет по-моему! Ты теперь — моя жена! И я заставлю тебя почувствовать это!
В своей злобной страсти он был сильнее ее, и хотя она пыталась сбросить его, он раздвинул ей бедра и проник в нее. Анна тут же успокоилась, так как знала, что дальнейшая борьба бесполезна, это только еще больше разъярит его. Она лежала безмолвная и пассивная, ни единой клеточкой ему не повинуясь. Джеймс, казалось, не замечал ее безучастности, он выгнул спину, хрипло выругался и опустошенный упал на нее.
Когда Анна поняла, что он закончил свое дело и сила его хватки постепенно ослабевает, она резко стряхнула его с себя. Девушка чувствовала себя униженной, проеденной насквозь заразной инфекцией.
Бонни улыбнулся, и Анна почувствовала гордость в его голосе, когда он заботливо спросил:
— Я сделал тебе больно?
Несмотря на отвращение, Анна рассмеялась:
— Больно? Этой тряпкой? Я даже не почувствовала его, а ты уже кончил. — Но она видела, как он сдвигает брови, и испугалась новой атаки. Она сменила тактику, — почему ты это сделал, Джеймс, я бы сама охотно пришла к тебе.