Она обвела взглядом дорогие вещи, которые находились в комнате, богатства десятков стран и бессчетное количество грузов — все для ее удовольствия. А потом она вспомнила каждый жест, каждое посягательство на нее за шелковую нитку или золотую безделушку. Она знала, что не вынесет Бэярда еще одну ночь. Девушка бросила быстрый взгляд на мужа. Он выглядел намного достойнее, чем в день своего ухода. «Он встретился лицом к лицу со смертью, — думала Анна, — и теперь он хочет домой, в Чарльзтаун. Возможно, жизнь у них сложится». — Она быстро собрала все, что могла унести, и спустилась вниз, к поселению на берегу, вслед за мужем.
Почти неделю Анна пыталась сделать из «приличного дома» Джеймса убежище, подходящее для жизни. Они занимали второй этаж одного из немногих деревянных строений на острове. Пол-этажа было занято под комнаты, в которых проститутки принимали подвыпивших клиентов из таверны внизу, а вторая половина временно принадлежала Анне и Джеймсу. Это определенно было лучше, чем хижина с тростниковой крышей, или это Анне только казалось. После того, как они провели несколько, ночей в шуме и вони горячих, потных тел, она стала тосковать о своей уединенной лачуге на берегу. Девушка осторожно поглядывала на Джеймса, ожидая сигнала к новым отношениям между ними. Он сдержал свое слово и никогда не обвинял ее, никогда-не задавал вопросов. Но и ни разу к ней не прикоснулся.
Джеймс был невесел. Через неделю он взял кое-какую провизию и снова отправился в море охотиться за черепахами, даже не обняв ее на прощание.
Два вечера Анна ограничивалась пределами своих комнат, на третий пошла прогуляться на берег, совершенно несчастная. Она ощущала себя опустошенной и старой, все чувства атрофировались. Девушка знала, что звезды были такими же яркими, но ее не восхищали их пестрые созвездия. Полная луна как всегда отражалась в воде, но сегодня это был холодный металлический свет. Издалека она услышала звуки обычного кутежа в «Палате Лордов» и повернула голову, чтобы расслышать смех. Девушка почувствовала вдруг усталость и обиду оттого, что она — сторонний наблюдатель, слушатель, а не смеется сама.
По мере того, как Анна приближалась к таверне, она поняла, что основной шум доносится с берега, от старого каменного здания. Пираты столпились на песке и делили плоды длительного и удачного похода. Дела закончились, и теперь местные женщины присоединились к веселью, попивая бесплатный ром и танцуя под музыку.
Анна прошла к кромке берега. Вначале ее никто не заметил Пламя костров освещало ее лицо. А волосы девушки, ниспадающие на плечи, казались языками пламени, лижущими кожу. Бэсс быстро подбежала к ней, увлекая в середину толпы.
— Калико-Джек [6] привез чуть ли не половину индийских богатств. Выбери себе какую-нибудь безделушку, — она повернулась к группе мужчин, разбрасывающих золото, посуду, шелка, — Эй, ребята! Это миссис Анна Бонни. Но она замужем! Если кто-нибудь решит поразвлечься с нею, того мой собственный муж так шлепнет, что у него уши прилипнут к голове.
С противоположного конца толпы раздался громкий голос:
— Мы очень рады видеть эту леди, Бэсс. Я сам отвечаю за ее безопасность, — человек пробирался сквозь толпу, а она расступалась перед ним.
Анна наблюдала за тем, как приближается этот мужчина, и удивлялась, почему Бэсс упорно не отходит от нее. Он смело предстал перед нею, снял шляпу и взял руку девушки, ловя ее взгляд. Анна почувствовала, что краснеет. Она была рада, что пламя костра скрывает ее пылающие щеки.
Рэкхэм выделялся из всей команды, как трехмачтовый корабль среди яликов. Он был высок, чисто выбрит, а темные волосы локонами ложились на плечи. Каким-то образом он выглядел одновременно и элегантно, и мрачно. Стиль одежды выделял его среди Других капитанов — он не носил ни шелка, ни бархата, предпочитая хорошо сшитую одежду из ситца. Анна прежде почувствовала, чем увидела, что у него широкая и мускулистая грудь.
Главным его украшением была огромная абордажная сабля с эфесом, инкрустированным рубинами и изумрудами. Анна чувствовала, что он раздевает ее глазами. Вдруг она возмущенно отдернула руку:
— Бэсс, большое спасибо! Я уверена, что смогу сама за себя постоять.
Бэсс взглянула на нее с опаской, пожала плечами и пошла к Дженнингсу.
В центре толпы заиграли музыканты, женщины запели и стали покачиваться в танце. Факелы мерцали на теплом ветру. Быстро нашедшие друг друга пары танцевали, обнимаясь, а затем исчезали в пальмовых зарослях, прислонившись друг к другу, пьяные от рома и нежного ночного бриза.
Анна и Рэкхэм смотрели на танцующих и думали каждый о своем. Краем глаза девушка заметила, что он потянулся к боковому карману своих брюк. Прежде чем она смогла воспротивиться, он приподнял ее волосы и надел на шею великолепную нитку жемчуга. Его пальцы трепетали, нежно касаясь ее кожи. Она напряглась от его прикосновения, но губы ее сами собой улыбнулись.
— Я избороздил полсвета в поисках женщины, которая могла бы быть так же красива, как этот жемчуг. Он — само море! — мужчина пожирал ее глазами. — Пожалуйста, примите его в знак восхищения Вашей красотой!
Она приподняла нитку бус и посмотрела их на свет. Жемчужины, гладкие и блестящие, переливались в свете факелов. Под ними ее кожа играла всеми цветами радуги, став еще нежнее.
— Капитан Рэкхэм, у меня захватило дух от Вашей щедрости… тем не менее, мне хотелось бы узнать, Вы дарите такие замечательные подарки всем незнакомкам?
— Они должны принадлежать женщине, как Вы, — он усмехнулся; — И я ничего не прошу взамен, если Вы сама не пожелаете, — его глаза смеялись, а губы, казалось, приглашали.
— Я принадлежу другому, сэр, — она удивилась, с каким трудом далось ей это признание.
— И сейчас тоже? Вы похожи на женщину, которая никогда никому не принадлежит. Никто не может присвоить такую красоту. У моря больше шансов, но тогда мужчина может предъявить иск любимой бухте, или даже двум.
Несмотря на напряжение, Анна рассмеялась.
— А вы остряк, капитан! И совсем не похожи на пирата!
— Новоиспеченный капитан, миледи! Еще не привык к настоящей красоте. К тому же, это не остроумие, это — правда, — он нежно взял ее руку и повел танцевать. Но она остановилась и отняла свою руку. Все происходило слишком просто, слишком быстро. «Если я сейчас пойду с ним танцевать, это будет знаком молчаливого согласия, и все увидят, что я — легкая добыча, — думала Анна, — я не принадлежу ни Бонни, ни Бонне Я просто женщина».
— Пожалуйста, капитан. Я благодарна Вам за подарок, но я не могу отдать взамен мою репутацию.
Рэкхэм внимательно посмотрел на нее, и кажется, понял значение этих слов.
— Я могу подождать, миледи. Для лучших трофеев нужно терпение, — он отвернулся, усмехнувшись, и оставил ее одну у костра.
Шел день за днем. Анна устроила себе праздную жизнь. Она купалась в уединенных бухтах совершенно голая. Море было спокойным и теплым. Она забиралась в огромный черепаший панцирь и сворачивалась там клубочком, обсыхая на солнце. Прибой убаюкивал ее. Где-то вдали она слышала, как ее снова и снова зовут по имени. Она бросила беглый взгляд сквозь отверстие в панцире и увидела Джека Рэкхэма, стоящего у края воды. Она сомневалась, что он ее заметил, но спрятаться могла только в воде. Слегка наклонив панцирь, девушка выкатилась из него и, повернувшись к Рэкхэму спиной, побежала к воде. Море окутало ее, но сквозь прозрачную зеленую воду просвечивала ее прекрасная нагота. Рэкхэм мягкой кошачей походкой дошел до конца коралловой плантации и усмехнулся, глядя вниз на девушку.
— Утро доброе, миледи, Я нашел Вас, — он снял шляпу и опустил глаза ниже ее шеи.
— Как? — Анна испытывала дискомфорт и понимала, что должна найти более выгодное положение, хотя не испытывала стыда из-за своего вида.
— На самом деле я следил за Вами. Замечательная прогулочка, должен Вам признаться, да еще под таким солнцем! — он опустил глаза еще ниже. — Но она стоит того.
Анна опять покраснела и оглянулась вокруг: они были совершенно одни.