Люк встречал ее в аэропорту.
Она пулей выскочила ему навстречу, как только увидела его.
—Мы… мы так не договаривались, Люк, — прошептала она едва слышно, когда он подошел и взял сумку из ее ослабевших пальцев. Он взглянул на нее с усмешкой.
—Я ни о чем не договаривался с тобой, Аврора, просто пошел у тебя на поводу, поскольку не хотел спорить.
—Пошел на поводу? — тупо переспросила она. — Как ты можешь говорить такое?
—А как же иначе расценить мой поступок? — спросил Люк. — Ты решила спать со мной, и у тебя получилось даже со страстью. — Он оглядел ее изящную фигурку в длинной черной кашемировой юбке и тунике, потом нахмурился. — Ты была прекрасна в постели, Аврора, — продолжал он намеренно громким голосом. — Похожа на прекрасную нежную нимфу, сделанную из слоновой кости и роз…
—Прекрати, Люк! — прошептала она, оглядевшись вокруг и увидев, что несколько человек прислушиваются с изумленными лицами.
—Только если ты позволишь подвести тебя домой.
—Нет! Я…
—Хорошо. Помнишь, как мы дошли до определенной стадии, как запели, а потом…
—Где твоя машина? — резко спросила она. — Я никогда не прощу тебе твоего хулиганства!
—Посмотрим. Вон там.
Аврора больше ничего не сказала, до тех пор пока не уселась в «сааб» с закрытым верхом. Тут она разгневанно взглянула на него своими зелеными глазами.
—Как ты посмел?
Он крутил ключи в своих длинных пальцах, но двигатель не включал.
—Честно сказать, Аврора, я посчитал невероятным, что после того, как мы провели с тобой восхитительную ночь, ты высокомерно заявила, что ничего не изменилось. И что теперь мы «разошлись, как в море корабли».
—Почему… почему же ты не высказал своего мнения сразу? — заикаясь, спросила она.
—Тебе предстояло лететь в Раротонгу. Ты еще не отошла от переживаний, когда считала, что потеряла своего отца, и была эмоционально нестабильной, вот почему.
Она облизнула губы, но промолчала.
Люк включил двигатель, и они молча тронулись с места.
Двадцать минут от аэропорта до дома они ехали в сгустившейся темноте, и каменная стена молчания разделяла их. Аврора вспоминала подробности того, как они занимались любовью неделю назад, как неожиданно запели в один определенный момент, потому что все было так хорошо и Аврора была счастлива, что ее отец спасен. Она внутренне содрогнулась.
Именно Аврора прервала наконец молчание, но только затем, чтобы сказать:
—Ты не туда повернул.
—Нет, туда. Сегодня ты поужинаешь со мной.
—Люк…
—Хотите сказать, что по-прежнему собираетесь держать ситуацию под контролем, мисс Темплтон?
Она ахнула, потом сердито сказала:
—Нас обоих занесло!
И замолчала, расстроенная.
Мисс Хилльер приготовила ужин, и его надо было только разогреть. И лазанья, и салат оказались очень вкусными, как и все фирменные блюда мисс Хилльер.
—А я думала, что она уехала в отпуск, — проговорила Аврора.
Они сидели в кабинете за круглым столом напротив друг друга. Здесь, как и в ее время, стояли глубокие удобные кресла, накрытые полотняными чехлами абрикосового цвета с синей окантовкой, телевизор и стол для неформальных обедов.
Стены, окрашенные матовой краской, украшал белый бордюр, а сводчатое окно, выходящее в сад, делало комнату похожей на оранжерею. Кругом висели прекрасные, написанные акварелью пейзажи, а на кофейном столике стоял роскошный букет гербер всевозможных оттенков, от желтого до абрикосового, оранжевого и темно-розового.
Вряд ли кабинет можно было назвать типичной комнатой мужчины, но Люк говорил Авроре, что доверил основную работу по оформлению интерьера мисс Хилльер.
Люк не стал затевать разговор до тех пор, пока не закончил сервировать стол. Он наполнил бокал для Авроры и включил телевизор, чтобы она могла посмотреть вечерние новости. Когда ужин стоял уже на столе, он выключил телевизор и включил магнитофон. Полилась музыка Вивальди.
—Мисс Хилльер пришла из отпуска, — заметил он, — поэтому она сегодня в ударе. Как ты нашла своего отца?
Аврора рассказала.
—Папа наслаждается жизнью, и у меня не хватило духу отговаривать его от чего-то, — закончила она.
—Ты говорила ему обо мне?
Аврора подняла глаза, не донеся вилку с лазаньей до рта.
—Нет. Мне нечего ему сказать.
—Нечего?
Люк откинулся в кресле и смотрел на нее до тех пор, пока она не покраснела.
—Послушай, Люк…
—Записала ли ты все в своем дневнике, ничего не пропустила, Аврора? Чтобы прочитать, когда станешь старушкой, и… задуматься о том, как все могло сложиться, если бы не твое упрямство?
Она прекратила жевать и выпила глоток вина.
—Нет, не записала.
—Слишком больно? — предположил он. — Может, чувствуешь раскаяние, а как его преодолеть, не знаешь, поскольку сама установила правила?
Аврора отвела взгляд. Ее щеки пылали, и ей хотелось прижать к ним прохладный бокал.
—Почему ты так поступаешь? — спросила она севшим голосом.
—Потому что намерен просить тебя выйти за меня замуж и подумал, что за неделю ты могла переменить свой взгляд на вещи. Наверное, ты можешь забыть ту восхитительную ночь любви, словно ее не было, но я не могу. Ты часто поешь песни в середине любовного акта?
Аврора отодвинула тарелку и встала.
—Если твоей целью было оскорбить меня, то ты добился своего. Не трудись провожать меня, я сама доберусь до дома.
—Сядь, Аврора, — потребовал он.
—Ты не смеешь приказывать мне!
—Смею и буду… Я настроен серьезно, — произнес Люк с раздражением.
Он увидел, как побелели костяшки ее пальцев, сжимающих спинку кресла, и вдруг разозлился на себя.
—Пожалуйста, Аврора, — сказал он. — Я знаю, что ты пытаешься делать так, как, по-твоему, будет лучше для нас обоих, но нам необходимо поговорить.
Она опустилась в свое кресло.
—Нам ни к чему, однако, раздувать наши проблемы, — добавил он с улыбкой. — Расскажи мне о Раротонге. Я никогда там не был.
Аврора разложила салфетку на коленях и взяла в руки вилку.
—Не могу много рассказать о Раротонге, потому что… — она заморгала, выронила вилку и поднесла ладони к глазам, — потому что, в какой бы точке земного шара я ни находилась, мне все равно ничего не помогло бы, Люк.
—Я снова совершила это, — сказала она беспомощно.
—И так же прекрасно, — согласился он и провел рукой по ее растрепанным волосам. — На этот раз мы не пели матросскую песню, но ты была такой… словно я поймал блуждающий огонек, легкое дуновение, словно душа бабочки вселилась в обличье изумительной девушки.
Она улыбнулась, дыша ему в грудь.
—Ну не фантазер ли вы, профессор?
—Что есть, то есть.
Люк провел своими длинными пальцами по ее спине, потом положил руку ей на бедро.
—Засыпаешь?
—Да, — пробормотала она.
—Ну, давай. — Он положил ее голову себе на плечо и натянул одеяло.
Вздохнув, Аврора расслабилась, наслаждаясь теплом, близостью и чувством защищенности. А на следующее утро она улетела с Люком Кирваном в «Белтриз», чтобы провести там с ним вторую неделю своего отпуска.
Первые четыре дня дом был в их полном распоряжении. Сэр Дэвид воспользовался приездом Люка, чтобы на время уехать самому.
В их первую ночь, после того как они отведали вкуснейший ужин, приготовленный экономкой, и немного посидели перед камином в гостиной, Люк привел Аврору в просторную спальню с огромной кроватью и камином, перед которым стоял обитый ситцем мебельный гарнитур. В ответ на объятия Люка она задрожала от восторга и предвкушения принадлежать ему.
На следующее утро, очень рано, они выпили чаю с гренками и отправились на верховую прогулку.
Аврора не обладала большим опытом общения с лошадьми, но та, которую Люк выбрал для нее, была надежной и послушной. Он показал ей скважину на территории фермы, из которой добывали опал и которая скорее напоминала дыру рядом с кучей булыжника.