Хватая воздух, Руссандол оседал в кресло. Новый его вдох был хриплым, долгим и тяжёлым, словно ему сдавило горло или лёгкие.
— Что вы ещё скрыли?! — закричал Амбарто отчаянно. — О чем ты ещё молчал, Кано, чтоб тебя волки драли, пока Старший год за годом умирает?! — Он не умирает, — отрезал Макалаурэ, привычно подхватывая Старшего и помогая перебраться на мягкую лежанку. — Держись, я договорю.
С трудом втянув воздух, Руссандол кивнул и прилег. Нашарил под лежанкой склянку ароматического масла, поднес к лицу. Теперь он будет бороться за каждый вдох мгновение за мгновением, а длиться это может и четверть свечи, и половину...
Амбарто подошёл, опустился рядом на пол, положив руку на плечо Старшему. Как в лагере на Митрим когда-то. Амбарусса сверлил взглядом обоих старших.
— Морьо, и ты знал? Что он с собой творит?
Хмыкнув, тот отхлебнул из бутылки снова. Там плескалось уже меньше половины.
— Что ещё?! Ну? — взвился Второй Рыжий.
Макалаурэ выпрямился, не отпуская руку Старшего.
— Никто из нас не пойдет на Сириомбар, — сказал он негромко. — А если начнёте готовить своих к нападению, я прикажу разоружить вас силой. К счастью, — усмешка получилась горькой, — ваших отрядов не хватит взять город. Говорят, аданы особо глупых детей порят прутьями...
Амбарусса застыл столбом, не в силах поверить ушам. В тишине очередной хриплый вдох Руссандола звучал особенно жутко.
— Что я слышу? — выговорил Второй Рыжий с трудом. — Ты настолько трусишь, что готов... Бросить во тьму и позор нас всех? Чтобы кровь на наших руках стала... бессмысленна? — Она уже бессмысленна, — сказал Макалаурэ тяжело. — Сильмариль отверг наши руки. Не после Альквалондэ, так после Дориата. Попробуй, скажи Майтимо, что не веришь в это. — Я спрашиваю, — сквозь зубы повторил Амбарусса, сжимая кулаки. — Ты готов отречься от Клятвы и отправить нас всех с позором во тьму? — Нам в любом случае дорога во тьму, глупец! Нарушим мы ее или нет! — Макалаурэ едва сдерживался, и от его голоса задрожали ставни. — Вот только нарушить ее и перестать быть морготовым мечом станет меньшим злом!
Грохнув о стену, пустая бутыль из-под гномьего подарка разлетелась вдребезги. Над креслом, шатаясь, воздвигся Карнистиро, щурясь пьяно и недобро.
— В одном мальчишки правы, — пробормотал он слегка невнятно. — Вы двое решили герои... чески сдохнуть, борясь с Клятвой и Морготом разом. Скверная идея. — А вот с этим, — раздался неожиданно спокойный голос Амбарто, — я не соглашусь никогда.
Вскочив, Первый Рыжий вышел на середину залы.
— Теперь, Нельо, я ещё больше хочу его вернуть. Не знаю, как часто ты здесь задыхаешься и как давно. Не знаю, как Кано на это может смотреть, разве ему сердца не хватает! — Обвиняюще ткнул пальцем в Макалаурэ. — Было уже однажды такое. И я это терпеть не желаю. Если чтобы исцелить тебя, нужно добыть отцовский Камень, мы это сделаем. Сириомбар не Ангбанд.
У Амбаруссы засияли глаза.
— Братец... Ты прав, хвост тебе оторви!! — Вот! — поднял палец Карнистиро. — Согласен. — Никуда не отпущу, — отрезал Макалаурэ. — В погребе запру, если надо.
Тут пальцы Руссандола впились в его руку — Старший сел на лежанке, затем медленно поднялся, держась за брата.
— Голову оторву, — выдохнул он. — Морготовы... болваны! Морьо, а ты...
Среднего шатнуло ему навстречу.
— Морьо устал, — выдохнул он, и запах перегонки заставил Макалаурэ поморщится. — Устал видеть, что с тобой творится! — И молчал! — фыркнул Амбарусса, ткнув Среднего кулаком в бок, отчего тот пошатнулся и едва не упал, только за стол и удержался.
Дернувшись вперёд, Руссандол тяжело опёрся на стол, а затем вдруг выбросил левую руку и ухватил Амбаруссу за локоть. Стиснул так, что тот дернулся. Потянул к себе через стол.
— И что?? Притащите... Свет в кровавых пятнах?.. — прохрипел он. — Будь здоров… братец?
Костяшки пальцев Руссандола побелели от усилия, Младший побледнел тоже.
— ...И клыки... покажете... — Сломаешь правую, буду драться левой. Как ты.
От пьяного хохота Карнистиро вздрогнули все. Рухнув обратно в кресло, он захохотал как безумный, повторяя:
— Следопыты драуговы! Охотнички!! Болваны!!
Взбешённый Макалаурэ перескочил стол, выдернул брата из кресла, хорошенько встряхнул и впечатал в стену.
— Ну??
С наглой ухмылкой, глядя мимо него мутными глазами на ошеломленных Рыжих, Карнистиро уронил два слова, и Макалаурэ пожалел, что не ударил.
— Выкрадите его.
От удара в челюсть Карнистиро шатнулся к камину, но слова были сказаны и услышаны.
— И никакой крови... — ошеломленно выдохнул Амбарто. — Лучшие мы или нет? — откликнулся Амбарусса немедленно, слегка сдавленным голосом. — Есть нандор, которые обязаны нам всем... — ...И они помогут. — Несколько месяцев, и будем знать все о городе. — Все ходы и выходы.
Рука Майтимо разжалась, он вновь осел в кресло, но Амбарусса словно не заметил этого.
— Возьмём с собой небольшой отряд, скроем вблизи города... — За ночь войдём и выйдем вон. — Незаметно. — И нашьем полоски стали на перчатки. — Нас не узнают. — Унесем ноги быстро... — Пальцем не тронем! — Я с вами, — сверкнули глаза Карнистиро, кажется, он даже хмель с себя стряхивал. — А нам нужны десяток-другой доспешных всадников? — Коней новых нам нужно. — Полсотни... — Вы спятили! — воскликнул Макалаурэ, и получил в ответ три почти одинаковые усмешки.
Ошеломленный Руссандол, у которого даже чуть выровнялось дыхание, сидел статуей самого себя.
— Ворами быть лучше, чем убийцами, разве нет, братец? — хмыкнул Карнистиро. — А как это скрыть, чтобы крепость не болтала? — задумался Амбарто вслух. — За охотой на орков! — выпалил Амбарусса. — По осени, когда захотят пограбить! — Вот и определились, — заключил Средний деловито. Его шатнуло, он ухватился за плечо Амбаруссы. — Ко мне. Обсудим... Тонкости. — А вы, — Амбарто даже не торжествовал, он просто все решил, — можете присоединиться. Если захотите. Ни капли крови пролито не будет, и первыми мы драк не начнем. — Если понадобится, я вас остановлю, — сказал Макалаурэ, стараясь казаться спокойным. — Скажи мне, Кано, что ты не хочешь спасти Нельо... В этот раз, — ответил Амбарто, и у Макалаурэ потерялись любые слова для ответа.
А Первый Рыжий положил руку на плечо Руссандола.
— Нет, Нельо. Ты готов пойти во тьму, вот уж верю. Ты можешь. Но все равно не хочешь видеть там нас. А я... Не могу видеть, что с тобой творится.
Близнецы подхватили ещё пьяного Карнистиро под руки, вышли и шумно захлопнули за собой дверь.
Дыхание Руссандола постепенно выровнялось. Он вытер пот с лица. Макалаурэ молча приоткрыл окно и подбросил дров в камин: Старшего могло знобить после приступа.
Набросил теплый плащ на плечи Руссандола, обнял его.
«Мы можем их остановить, Нельо. Если решим».
Тот молчал, неотрывно глядя в пламя.
*
Сириомбар
— Ты женился, — понял Диор еще до того, как сын что-то сказал.
Посреди Каминного зала Элурин покрепче прижал к себе светловолосую глазастую девчонку-аданэт и, приподняв подбородок, сказал:
— Да. Это моя жена, Гвирит.
— А почему она боится меня? А главное, почему ты умолчал? Вообразил, что я Тингол и пошлю тебя к балрогу на рога, а не о дне свадьбы заговорю?
— Я… не боюсь вас, госу… господин Элухиль, — с трудом выговорила девочка по имени Апрель.
— Да. Кажется, ты боишься не меня.
Диор понял, что если сама девочка ему знакома — одна из лучших учениц Ольвен, там-то наверняка с сыном и познакомилась — то о ее семье он вспомнить не может ничего. Это подсказывало, что семья ее не из знатных, и даже из совсем незнатных. Потому что избежать попадания в память бывшего государя, ныне советника Диора можно было одним способом — пропускать все важные встречи и праздники. А избегали их в основном те, кто не принимали никаких решений, зато много работали, причем вдали от глаз въедливого советника. Это могло сулить сложности определенного рода — среди непросвещенных простолюдинов-аданов встречались порой весьма странные и неприятные предрассудки. К счастью, послать девочку в обучение наукам им ума хватило, значит, вряд ли все так плохо.