- Пожалуй, нет, - решительно сказал Лао. - Это уже несущественно. Вот, значит, кому...
- Ну да, - сказал Мазур. - Понимаете, отчего меня не прельщают такие рейсы? Ваш... бизнес, если подойти к нему непредвзято, в сущности - старая как мир профессия. Но эти фанатики, идеалисты, освободители народов, непременно стенающих под игом... С ними человеку приземленному невозможно иметь дело.
- Пожалуй... - протянул Лао.
"Вот теперь самое время пеленать голубчика", - подумал Мазур. Он не считал себя суперменом, но смог бы без особого труда справиться и с этим напыщенным флибустьером, и с его двумя орангутангами. Но вот что дальше? Дальше - полная непредсказуемость. Это и х кабак, каждый второй здесь может оказаться подданным некоронованной королевы без государства. И такая коловерть тогда закружит... А ведь клюнул, клюнул!
Безусловно, о д н о м у Мазуру нечего было и пытаться продать самую завлекательную для пиратов информацию. В таких делах добровольцам со стороны не верят ни на грош. В худшем случае полоснули бы бритвой по горлу - и в колодец, а в лучшем - невозмутимо выслушали бы и с ледяным спокойствием пожали плечами: "Любезный господин, а почему вы обратились именно к нам? Почему вы решили, что нас интересуют столь грязные дела? Советуем убраться, пока не крикнули полицию..." Нет, великое дело все же - перевербованный бандюга, все еще пользующийся доверием соратничков...
- Хотите что-то спросить? - вежливо поинтересовался Лао.
- Разумеется. Когда получу вторую половину.
- На вашем судне, конечно. Когда мы встретимся вновь. Я думаю, нетрудно будет улучить момент и передать вам деньги, не вызвав никаких подозрений... И знаете что, господин Хансен? - Глаза китайца были совсем жесткими и холодными. - Я бы не исключал, что вам придется задержаться в наших прекрасных краях...
- То есть?
- Я буду откровенным. Наша сделка и в самом деле взаимовыгодна и неплоха, но она - разовая. А серьезный бизнесмен всегда стремится к р е г у л я р н о с т и процесса. В том случае, конечно, когда процесс выгоден. Я успел кое-что обдумать. Вы включены в некую систему. В ц е п о ч к у, которая меня заинтересовала. А посему, уж простите, я намерен еще какое-то время использовать те возможности, какие, несомненно, принесет ваше дальнейшее пребывание на борту "Нептуна". Понимаете?
- Понимаю, конечно. Но...
- Никаких "но", - ледяным тоном сказал Лао. - Это не тема для дискуссий, а свершившийся факт. Я не бросаю слов на ветер и не грожу понапрасну. С этой минуты можете считать, что получили постоянную работу в нашей... корпорации, господин Хансен. Интересную, в чем-то, не будем скрывать, опасную, но хорошо оплачиваемую. Подождет ваша Европа. Очень скучный континент, право, бывал я там...
- Но позвольте! - в полном смятении воскликнул ошарашенный господин Хансен. - Нужно подумать...
- Вы что-то не поняли? Я же сказал: речь идет о свершившемся факте. Вы приняты на службу две минуты назад. И любая попытка отказаться от работы скажем, списаться на берег в каком-нибудь порту подальше - будет рассматриваться, как измена. И караться соответственно. - На его застывшей физиономии появилось подобие улыбки. - Быть может, вас принуждали насильно, господин Хансен? Вас схватили на улице, завязали глаза и с клинком у горла втолкнули в зловещий черный автомобиль? Нет, вы пришли сами. Вы хотели денег. И вы их получите. Не смотрите на меня, как на монстра. Это, в конце концов, бизнес. Что поделать, в нашей несовершенной Вселенной не бывает л е г к и х денег...
Сейчас он был по-настоящему страшен - должно быть, именно так выглядел, ведя своих орлов на абордаж.
- У меня что, нет выбора? - растерянно пробормотал бедолага Хансен, только сейчас осознав, во что влип.
- Ни малейшего, - самую чуточку отмякнув лицом, усмехнулся Лао. - А чтобы вы не питали иллюзий... Возьмите вот этот лист, ручку и напишите мне письмецо с изложением всего, что только что рассказали. О характере груза, о месте назначения... Эпитеты "дорогой" и "уважаемый" не обязательны. Достаточно сухого "Господин Лао, имею честь сообщить..." Ну - ну, давайте, пишите.
- Черт, - сказал Мазур. - - Меня же после этого даже резать не обязательно...
- Вот именно, - задушевно подтвердил Лао. - Ну зачем же вас резать? Это попахивает варварством... Достаточно будет передать эту бумагу в одну из тех смешных государственных организаций, что всерьез озабочены торжеством законности, - и, учитывая некоторые обстоятельства, наша старушка планета станет для вас тесноватой... Есть, знаете ли, такая склочная и въедливая организация - Интерпол...
- Наслышан... - огрызнулся Мазур, со вздохом беря протянутую ручку и опускаясь на коленки у резного столика. - Угораздило, а...
- Повторяю, вас никто не неволил, милейший...
Старательно выводя слова, Мазур возопил мысленно: "Охти мне, горемышному! Вербанули, ироды, душу грешную! Затянули вьюношу невинного злодейские рожи!"
Самое трудное было - сохранять на лице горестное выражение оказавшегося в капкане бедолаги, когда душа так и пела оттого, что все прошло как нельзя более удачно. Возбуди он подозрения, никто не стал бы утруждать себя возней с подобными "смертельными подписками" - попытались бы прирезать без затей...
- Вот и прекрасно, - сказал Лао, старательно сложив бумагу вчетверо и упрятав ее поглубже в карман. - Не переживайте так, господин Хансен. Корпорация, где вам отныне предстоит служить, старательно придерживается тех самых правил, о которых мы уже говорили: за честную работу мы платим хорошо и вовремя, за предательство или несдержанный язык отправляем на тот свет... - Он снизошел до того, что пару раз легонько похлопал завербованного бедолагу по плечу - Сейчас я уйду, а вы, пожалуйста, оставайтесь здесь какое-то время. Вам, кажется, понравилась очаровательная Анита? Какие пустяки, за счет заведения... Всего наилучшего!
Он кивнул и вышел с гордо поднятой головой. Оставшись один, Мазур зачем-то пересчитал сложенные пополам стодолларовые купюры. Все правильно, ровно сорок. Оказывается, продавать несуществующие секреты иногда чертовски выгодно...
Низенькая дверца бесшумно распахнулась. Внутрь скользнула Анита в своем простеньком белом платьице, коротеньком и открытом, взмахнула длиннющими ресницами, потупилась: