Он принял ее слова без возражений.
— Ты знаешь, как до него добраться?
Керис помотала головой. С того места, где она стояла, ей были видны пять разветвлений туннеля, и она не знала, по которому из них бежала. Текущая по полу вода смыла все следы, какие мог оставить Стоквуд.
— Где-то там должны быть Дикие, — сказал Хамелеон. «Они могли уже сожрать Даврона, — подумала Керис. — Впрочем, нет: они же думают, что он служит Разрушителю».
— Тебе не обязательно идти со мной, — сказала она Квирку. Он бросил на нее укоризненный взгляд.
— Если ты думаешь, что я позволю тебе скрыться, то у тебя мозги стали мечеными. Я считаю, что мы должны выбираться отсюда, а Даврон пусть заботится о себе сам: ведь это он, в конце концов, проводник. Но если ты пойдешь обратно, то и я тоже. Мне слишком страшно оставаться здесь одному.
Они попытались найти дорогу обратно. Керис решительно повернулась спиной к зову леу и стала осматривать проходы. Им так и не удалось найти ни провал, через который она прыгала, ни тела тех Диких, которых убил Стоквуд, ни остальных путников.
Наконец Квирк предложил прекратить поиски.
— Становится темно, Керис. Думаю, нам нужно попробовать отсюда выбраться. У нас ведь нет ни факелов, ни огнива. — В выпуклых глазах Хамелеона девушка прочла страх. — А Дикие… ночью…
Девушка печально кивнула, повернулась и пошла туда, куда звала ее леу, хоть и боялась этого зова.
Они выбрались из Губки, когда солнце уже садилось. Выйдя из одного из отверстий в основании стены, они оказались на возвышенности, откуда открывался вид на долину Струящейся.
В сгущающихся сумерках Керис разглядела лагерь шагах в ста от них — это был чей-то еще лагерь, не их товарищества. Вдали смутно виднелась река, по долине извивался разноцветный Широкий, но все внимание девушки сосредоточилось на фонтане леу вдалеке; там сливались, переплетались, взмывали вверх четыре потока. Они образовывали грибообразное облако, переливающееся цветом и мощью. Керис со страхом смотрела на него, но не могла при этом не ощущать его могучего притяжения: леу звала ее к себе, соблазняла приобщением к всепожирающему пламени.
— В чем дело? — встревоженно спросил Хамелеон. — Керис, что там?
— Ах, милостивый Создатель! Разве ты не видишь, Квирк?
Он посмотрел в том направлении, куда смотрела Керис, но ничего не увидел и не ощутил.
— Туман, и больше ничего, — покачал головой Квирк.
— Это же Кулак, — прошептала Керис. — Костлявый Кулак! Ох, Квирк, до чего же он огромен!
ГЛАВА 17
Люди, стремящиеся избежать своей судьбы, подобны яйцам в руках слепого жонглера.
Лагерь принадлежал торговцу по имени Том Дешевка и его меченым помощникам. Они приехали с юга и собирались пересечь Губку на следующий день. Керис помнила торговца, но тот не узнал в ней дочери Пирса Кейлена, а она не стала его просвещать. К ее возмущению, Том Дешевка был явно обрадован тем, что Дикие напали на товарищество Керис, и даже не пытался скрыть свои чувства.
— Если твари закусили парочкой ваших, они вряд ли станут пробовать на зуб нас, — объяснил он. В его словах не было злобы, но было видно: другие люди не вызывают у него особой любви и к их трагедиям он относится равнодушно.
Керис с облегчением обнаружила, что Скоу, Корриан и Портрон еще раньше их с Квирком добрались до лагеря торговца. Наставник поспешно приблизился, полный заботы:
— Ах, девонька, как же я рад тебя видеть! Слава Создателю: внял он моим искренним молениям о том, чтобы ты осталась жива! Ты не ранена ли?
Керис покачала головой.
— А как дела у вас?
— Скоу вывел нас из Губки, — кивнул Портрон в сторону меченого, который улыбнулся Керис своей обычной напоминающей звериный оскал улыбкой. — По милости Создателя, конечно. А лошади сами пришли. Думаю, их вывела твоя Игрейна. Потом дорогу сюда нашло чудовище Скоу.
— А остальные? — спросила Керис. — Даврон? Мелдор?
— Пока не появлялись. И вьючный мул Корриан потерялся тоже.
Корриан мрачно посмотрела на них:
— Я сломала свою лучшую трубку! А запасные — все во вьюках. Что, скажите на милость, мне теперь делать без моих трубочек и курева?
Никто не стал говорить ей, что она как будто нашла выход из положения: почерневшие зубы Корриан стискивали черенок новой трубки, только что купленной у Тома, да и лучшим табаком она у него разжилась. По-видимому, свои деньги старая женщина всегда носила при себе, не доверяя их вьюкам. Керис повернулась к Скоу:
— Ты видел, что произошло с Мелдором?
— Он закричал мне, чтобы я увел Корриан, Квирка и наставника подальше. Квирка я не видел, а Корриан и Портрона нашел, и мы спрятались. Мелдор повернул обратно, чтобы найти вас с Давроном; тут на нас выбежала переправная лошадь Мелдора — она-то нас и вывела.
— И ты просто оставил Мелдора?
Скоу спокойно посмотрел на девушку:
— Когда я получаю ясный приказ, я его выполняю. Мелдор и Даврон могут позаботиться о себе гораздо успешнее, чем это удалось бы мне. А теперь ты лучше занялась бы своей палаткой. И не согласишься ли ты разделить ее с Корриан? Если ее мул не найдется, ей негде будет спать.
— Только если она пообещает не курить в палатке эту свою проклятую трубку, — нелюбезно ответила Керис.
— Грубиянка! — пробормотала Корриан. — Куда катится мир? Что за молодежь пошла — никакого почтения к старшим!
Керис поставила палатку, а потом с благодарностью съела миску похлебки, предложенную Портроном.
— Торговец говорит, что сегодня лагерь будут охранять его меченые, — довольно сообщил наставник. — Значит, мы сможем как следует отдохнуть.
Керис удивленно посмотрела на него, озадаченная его тоном, но потом сообразила: Портрон надеется, что Даврон и Мелдор не появятся. Она ничего не сказала, хотя и знала: она ни за что не уснет, пока не выяснится, что Даврон в безопасности.
«Только не может он быть в безопасности, — подумала девушка. — Он ведь лежал без сознания на полу, а вода все прибывала. Может быть, он уже мертв. Стоквуд такой огромный, он мог его затоптать».
Керис стоически доела похлебку и даже вытерла миску кусочком лепешки, которую Корриан испекла в углях. Однако вкуса еды она не почувствовала.
В конце концов Корриан не пришлось ночевать в палатке Керис. Оказалось, что Том Дешевка будет счастлив разделить постель с многоопытной старухой — ведь она по крайней мере не была меченой. Он, правда, предварительно расспросил ее спутников, сомневаясь, что такое уродство могло возникнуть естественным путем. Корриан не обратила внимания на оскорбление, по пути в палатку торговца громко заявив, что в темноте все кошки серы. Портрон возмущенно фыркнул и удалился; Квирк, как и следовало ожидать, покраснел. Через несколько минут он тоже ушел в свою палатку, оставив Скоу и Керис у догорающего костра.
— Я видела, что случилось с Давроном, — отрывисто сказала Керис и описала случившееся. — Даже если он только ненадолго потерял сознание, Стоквуд промчался прямо по нему… — Девушка умолкла, не в силах продолжать.
— Мелдор его найдет.
— Мелдор слепой. Дикие могли разорвать его в клочья.
— Не такой уж он беззащитный.
— Ах, перестань, Скоу, — раздраженно бросила Керис. — Ты ведь обеспокоен не меньше меня.
Меченый поморщился, высунув язык.
— Да, пожалуй, так. Но я не могу отправиться за ними: я никогда не найду дороги. Да и Мелдор обладает большей силой, чем ты догадываешься.
Керис потыкала прутиком угли.
— Он использует леу, — сказала она. — Ты это имеешь в виду, верно? И каким-то образом леу заменяет ему утраченное зрение или по крайней мере обостряет остальные чувства.
Скоу ничего не ответил.
— А еще он считает, что может бороться с Разрушителем, — потому что знает, как использовать леу, — продолжала Керис. — Мелдор порвал с церковью. Он думает, что может подчинить себе леу, избежав при этом осквернения. — Девушка помолчала. — Мелдор безумен. Так же безумен, как и Даврон. Никто не может бороться с Карасмой иначе, чем помогая созданию Порядка.