Когда Скоу добрался до противоположного берега, Даврон помахал Керис: теперь пришла ее очередь. Девушка завязала глаза Игрейне, кивнула Мелдору и вступила на мост: «Нельзя думать о том, что там внизу!»
Это было трудно: доски под ногами отделялись друг от друга несколькими дюймами пустоты, и сквозь дыры было видно кипение леу — отвратительный пурпур, самый смертоносный цвет.
«Сейчас же перестань!» — одернула себя Керис.
Она прошла примерно треть пути, когда что-то заставило ее заподозрить неладное. Керис оглянулась; теперь уже было отчетливо слышно, как кричат отверженные — смотрители моста. Все они смотрели вверх. Керис взглянула туда, куда показывали их пальцы.
Птица. Нет, конечно, не настоящая птица — лишенный перьев скат. Он спикировал на мост между Керис и оставшимися на берегу мечеными, потом, развернувшись, пролетел совсем рядом с Керис, вяло взмахивая своими пятнистыми крыльями-плавниками. Два близко посаженных глаза на одной стороне плоского тела на какую-то долю секунды встретились взглядом с Керис. В этих глазах светился ум — и злоба, злоба Дикого.
Керис рванула повод Игрейны и поспешно двинулась вперед. Скат был Подручным — девушка в этом не сомневалась.
При следующем заходе тварь снова пролетела позади Керис; на этот раз она ударила хвостом по веревке, служившей перилами! Хвост ската, мускулистый и сильный, был усажен острыми роговыми пластинами, которые, казалось, излучали испепеляющий жар. Он рассек веревку, словно это была соломинка; ее концы задымились.
От удара мост дернулся и накренился; Керис, отчаянно пытавшаяся заставить упирающуюся Игрейну бежать вперед, не видела того, что произошло у нее за спиной. Когда мост закачался, она хотела ухватиться за веревку, но ее рука встретила пустоту, и девушка чуть не свалилась в пропасть. Керис упала на колени, начала скользить по доскам, когда мост дернулся еще раз, и удержалась только вцепившись в настил. Игрейна с размаху врезалась в нее — и с полным ужаса визгом, болью отозвавшимся в сердце Керис, соскользнула с моста и рухнула вниз.
Керис заставила себя подняться, обеими руками держась за оставшуюся веревку. Игрейна погибла. Кобыла служила Пирсу Кейлену пятнадцать лет. Горе, охватившее Керис, вытеснило страх. Игрейна была нитью, связывавшей девушку с отцом, и вот теперь ее нет, как нет и Пирса… А сама Керис цепляется за полуразрушенный мост, и внизу ее ждет Глубокий… Она резко втянула воздух и посмотрела вверх.
Скат развернулся и возвращался обратно: он целил в ту же часть моста, что и в первый раз. Однако теперь ему оказалось не так легко нанести удар: Скоу с одного берега и меченые с другого начали стрелять в него из луков. Скат взмыл вверх, уворачиваясь от стрел, но потом снова ринулся к мосту.
— Керис! — донесся до нее крик Даврона. — Беги! Девушка оторвала руки от веревки и двинулась вперед, скользя на качающихся досках.
— Не приближайся! — крикнула она Даврону. Невероятным усилием воли она заставила себя не оглядываться, не смотреть на то, что творится позади, не замечать, что справа теперь ничего нет и что ничего не удержит ее, стоит только споткнуться и упасть.
А позади скат одним ударом рассек вторую веревку-перила.
Керис снова упала на колени и вцепилась в доски; мост, словно живое существо, извивался у нее под ногами, норовя сбросить вниз. Теперь ограждения не было ни с одной стороны — только дощатая дорожка, раскачивающаяся и дергающаяся. Керис попыталась продвигаться вперед на четвереньках, не замечая, что всхлипывает от ужаса.
Даврон выкрикивал что-то ободряющее, но в панике девушка не могла разобрать слов. Он все-таки побежал к ней по мосту, не обращая внимания на грозящую ему самому опасность.
В следующий раз скат спикировал совсем близко от Керис, так близко, что она почувствовала дуновение воздуха от его крыльев и увидела яростный взмах хвоста. На сей раз твари не так легко было достичь цели: две веревки, на которых висел мост, были скрыты под досками, — но скат ухитрился попасть хвостом в щель между ними и рубануть по веревке. Она не лопнула сразу; Керис услышала, как со звоном по одной рвутся стренги, и почувствовала, как каждый раз вздрагивает мост.
— Назад! — крикнула она Даврону. Тот рванулся к берегу и успел спрыгнуть с моста; сама она отчаянно вцепилась в единственную уцелевшую веревку. Остатки моста мотались из стороны в сторону, дергались, как взбесившееся живое существо, одержимое желанием избавиться от ноши…
Поврежденная веревка порвалась окончательно, и доски повисли вертикально. Керис услышала собственный вопль. Под ногами у нее была пустота. Она висела, раскачиваясь, и доски били ее по коленям. А внизу все так же бурлила пурпурная леу…
Скат с победным криком нацелился нанести еще один удар.
Керис в панике качнулась в сторону, используя инерцию движения тела для того, чтобы немного передвинуться к берегу, и по очереди передвигая руки. Один раз, два…
«Создатель, долго ли я выдержу?»
Она не видела Даврона и потеряла всякое представление о том, что творится вокруг. Все ее внимание было сосредоточено на собственных руках, на том, чтобы не дать им выпустить веревку.
Раскачиваясь, Керис почувствовала, что ее ноги запутались в остатках веревочного ограждения. Она попыталась высвободиться, но только еще туже затянула сеть.
Скат ударил снова.
И снова.
Когда он развернулся для третьего удара по последней оставшейся веревке, в глаз ему вонзился нож — нож Даврона. Визжа от боли, тварь, кувыркаясь, полетела вниз, в леу, но причиненного урона оказалось достаточно: веревка была почти рассечена.
«Меня размажет по скале, — подумала Керис. — Может быть, это лучшая смерть, чем упасть в леу».
Веревка лопнула, и девушка с размаху полетела к стене каньона.
Сильный рывок так встряхнул ее, что, не держи ее опутавшая ноги сеть, Керис бы не удержалась и упала, однако веревки только еще больше затянулись вокруг нее. Долей секунды позднее она ударилась о скалу.
Воздух вырвался у нее из легких; удар пришелся в плечо и бедро Керис, и боль пронизала все ее тело.
Несколько мгновений она ничего не видела и не слышала — все чувства поглотила боль. Керис раскачивалась в своем веревочном коконе, как беспомощная добыча паука в паутине, и способность думать возвращалась к ней очень медленно. Она была жива. Она висела над пропастью на единственной поврежденной веревке, почему-то на некотором расстоянии от утеса. Ее тело было одним сплошным синяком, но все же она была жива.
Нерешительно Керис посмотрела вверх.
Выше того места, где она висела, скала имела выступ. Остатки моста упали на него и там застряли. Веревка, на которой висела Керис, поэтому оказалась короче, и это спасло ее от смертельного удара о стену каньона.
Керис взглянула вниз. От потока леу ее отделяли десятки футов, и падение с такой высоты наверняка было бы смертельным. Ситуацию никак нельзя было бы назвать обнадеживающей.
«Окорок, подвешенный на крюке в лавке мясника, — подумала девушка. — Что, будь оно все проклято, мне теперь делать?»
Осторожно и медленно она стала высвобождать руки из опутавших ее веревок.
— Керис!
Девушка всхлипнула, только теперь признавшись себе, как хотелось ей услышать этот голос, удостовериться, что Даврон в безопасности. Он растянулся на животе на выступе скалы и свесил через край голову:
— Керис, ты ранена?
— Нет, — солгала она, не обращая внимания на боль во всем теле. — Даврон, пожалуйста, вытащи меня отсюда!
«До чего же мне страшно!» — добавила она про себя.
— Веревка рвется. Не шевелись!
Керис замерла. Ей уже удалось высвободить одну руку; вторая все еще была опутана веревкой. Ее тело медленно вращалось, так что девушка поочередно видела то отвесную скалу, то извивающийся по каньону поток леу, то дальний берег, где столпились, глядя на нее, меченые…
— Керис, у меня нет веревки, чтобы бросить тебе, а на той, на которой ты висишь, вытащить тебя я не смогу — она наверняка порвется. Я воспользуюсь кнутом — обвяжи его вокруг запястья.