Плетеный кожаный ремень скользнул вниз; он показался Керис таким ужасно тонким… Даврон привязал к его концу что-то… похоже, собственный оторванный рукав. Это увеличивало длину и позволяло Керис не поранить руки о стеклянные острия, которыми был усажен кнут. Рукав повис перед самым носом Керис. Девушка осторожно потянулась к нему… и тут сверху посыпались камешки и раздался треск. Веревка, на которой висела Керис, дернулась, вращение ускорилось.
По каньону раскатился чей-то крик:
— Даврон! Выступ крошится! Он не может выдержать твой вес! — Это был полный паники голос Скоу, который стоял на краю стены над Давроном. — Даврон, ради Создателя!..
Керис расслышала эти слова с поразительной ясностью, словно они засветились перед ней. Выступ не может выдержать вес Даврона. И еще и ее вес!
— Даврон! — снова раздался похожий на рев крик Скоу. — Дай руку!
— Обвяжи кнут вокруг запястья, Керис, — невозмутимо повторил Даврон.
Девушка снова услышала треск, увидела, как скала дрогнула, заметила проблеск страха на лице Даврона.
Скоу снова с отчаянием закричал:
— Даврон!
Со спокойствием, словно действовала не она, а кто-то другой, Керис вытащила нож из ножен на поясе. Так же спокойно она протянула руку к веревке, на которой висела, — и одним ударом перерезала ее.
Падая, она не издала ни звука.
Лишь полный невыносимого страдания крик Даврона заполнил каньон, — крик человека, который еще недавно считал, будто утратил способность ощущать боль.
ГЛАВА 23
Стоит начать углубленно исследовать священные тексты, и старательный читатель узнает, что Разрушитель, хоть чаще всего принимает человеческое обличье, не является существом в обычном смысле слова. Он — бог, и принимает форму по своему выбору. Он попросту — Хаос, так же как Создатель — Порядок. Карасма желает, чтобы мы видели перед собой иллюзию, и об этом нельзя никогда забывать, если желаешь понять его истинную природу.
— Даврон… Это бесполезно! — Скоу бросил на проводника озабоченный взгляд; его большое лицо прорезали морщины тревоги. — Она погибла. Даже если бы ей удалось выжить при падении, леу ее убила. Портрон говорит, что она все еще неспокойна, все еще пурпурного цвета. Такая леу убивает.
— Не обязательно. Просто в потоке — Разрушитель.
— Откуда ты знаешь?
— Я его чувствую. Как только Керис упала, я ощутил его присутствие. Он все это устроил намеренно.
— Тогда о чем, да будет проклят Хаос, ты думаешь? Должно быть, он уж очень хотел ее гибели, если пошел на такой риск — чуть ли не нарушил Закон, позволяющий ему существовать во вселенной…
— Она не могла погибнуть. Я не желаю в это верить. — Даврон натянул перчатки без пальцев, в которых обычно ездил, и проверил шнуровку сапог.
— Ну хоть поверь мне: скала, по которой ты собираешься спускаться, ненадежна. Выступ осыпался, не забывай. Вся поверхность утеса рыхлая и крошащаяся.
Даврон не обратил никакого внимания на слова Скоу.
Беспокойство меченого росло.
— Клянусь леу, хотел бы я, чтобы здесь был Мелдор! Даврон, получилось так, что наше товарищество разделено и мы с тобой в той его части, у которой нет ни вьючных животных, ни еды, ни палаток, да и воды очень мало. Где-то неподалеку рыщет Приспешник, лишившийся своего Подручного — ската: он наверняка жаждет отомстить. Мы не можем без тебя обойтись.
Даврон оторвался от сборов, повернулся к Скоу и сделал глубокий вдох:
— Сэмми, она услышала то, что ты сказал. Услышала и перерезала веревку. Ради меня. Ты это понимаешь? И теперь я собираюсь сделать кое-что ради нее. Что касается товарищества, ты вполне в силах присмотреть за ним, пока меня не будет.
— Даврон, если бы она этого не сделала, погибли бы вы оба. Проклятие, еще полсекунды — и ты свалился бы вниз вместе с уступом! Она пожертвовала своей жизнью ради тебя — а теперь ты собираешься пойти на смерть, хоть ничего этим не добьешься. Ее нет в живых, Даврон.
— Я знал бы, будь это так.
— Что заставляет тебя так думать? Что заставляет тебя думать, будто у тебя есть с ней какая-то связь и ты почувствовал бы ее смерть? Ты не мог сказать, пострадала ли она, даже когда она была жива!
Без всякого предупреждения кулак Даврона врезался Скоу в подбородок. От неожиданности меченый потерял равновесие и тяжело сел на землю.
Портрон и Квирк, с мрачными лицами слушавшие разговор, помогли ему подняться. Скоу, потирая подбородок, молча следил, как Даврон повернулся и подошел к краю утеса. Проводник постоял, глядя вниз, потом начал спускаться.
— Да будет проклят Хаос! — буркнул Скоу.
Портрон опустился на одно колено и начал ритуал кинезиса, то склоняя голову, то простирая руки предписанными обрядом жестами, выражающими покорную мольбу.
Корриан, которая тоже слушала разговор, презрительно фыркнула.
— Ты зря терял время, молодой человек, — сказала она Скоу. — Мастер Даврон вместе с сердцем потерял и рассудок. Нет большего идиота, чем мужчина, который думает чувствами — или, точнее, гениталиями — вместо головы.
Это заявление было встречено пораженным молчанием. Скоу, помнивший прекрасную и нежную Алисс Флерийскую, отнесся к словам Корриан с недоверием; Квирк изумился — сдержанный Даврон ничем не показывал своих чувств; однако самой удивительной была реакция Портрона. Наставник резко обернулся, забыв про ритуал, и на лице его отразилась крайняя степень ужаса.
Наконец Скоу, ничего не ответив Корриан, встряхнулся и обратился к Квирку:
— Не мог бы ты влезть на ту скалу и посторожить? Я вот о чем тревожусь: как бы Приспешник, хозяин погибшего Подручного, не сделал нам какой гадости. Наставник, как закончишь кинезис, не мог бы ты стреножить лошадей? — Меченый нерешительно повернулся к краю утеса. — Я… мне хочется посмотреть, как у него дела.
— Маркграф, — сказал Хелдисс Цапля, почесывая одну неестественно длинную и тонкую ногу другой, как он часто делал, когда бывал возбужден. — Кто-то спускается по склону каньона.
— Это Даврон, — с уверенностью ответил старик. — Несчастный романтичный глупец — сначала Алисс, теперь эта девчонка. — В голосе его прозвучала скорее обреченность, чем недовольство. — И почему, Хелдисс, все мои помощники такие слепцы? — Вопрос был риторическим, и Мелдор не ожидал от меченого ответа. — Быстро ли вы сможете перекинуть новый мост?
— Были бы материалы, мы бы справились за день. Но веревок не хватит, а досок у нас и вовсе нет, так что придется заказывать и то и другое. Ты быстрее доберешься, если не станешь ждать и поедешь окольным путем. Ты ведь знаешь: к востоку отсюда есть еще один мост. Я пошлю с тобой кого-нибудь из моих людей. — Хелдисс бросил взгляд на другую сторону каньона. — Тем, кто успел перебраться, понадобятся припасы. Привяжем тонкую веревку к стреле и перекинем туда, а потом соорудим систему блоков и переправим самое необходимое. Остальное ты можешь захватить с собой.
Мелдор согласно кивнул:
— Я напишу Скоу записку. Мы тронемся в путь, как только твои люди будут готовы.
Птичьи глаза Хелдисса удивленно расширились.
— Ты не станешь ждать, чтобы узнать, чем все кончится? — Забыв о слепоте Мелдора, он указал на Даврона, все еще осторожно спускающегося по утесу.
Старик пожал плечами:
— Я не трачу сил на то, чего не могу изменить, Хелдисс. Даврон или уцелеет, или погибнет, и об этом я узнаю достаточно быстро.
— Я думал, он твой друг!
Мелдор протянул руку и с поразительной точностью коснулся костлявого плеча Цапли.
— Хелдисс, мы с тобой знакомы очень много лет, но ты все же не знаешь меня. У меня нет времени на дружбу. Ты, думаю, представляешь себе, какова моя цель. У тебя, я знаю, в Звезде Надежды есть семья. Что ты предпочел бы — чтобы я медлил, оплакивая друга, или повернулся к нему спиной и пошел дальше, — зная, что может наступить такой момент, когда я, если того потребуют обстоятельства, повернусь спиной и к тебе тоже?
Хелдисс поколебался, но почти тотчас же прошептал: — Я предпочту, чтобы ты шел дальше, маркграф. Я хочу, чтобы у моих детей было будущее.