Мелдор, Даврон и Скоу часто вели долгие разговоры с встречающимися им отверженными; после этого те иногда сворачивали лагерь и отправлялись куда-то, а иногда посланцы разъезжались в разных направлениях с такой поспешностью, что было ясно: времени терять нельзя. Никто в товариществе никаких объяснений не получал.
— Это Братья Надежды, — было единственное, что сообщили Керис. — Они друзья Звезде Надежды. — Девушка не могла не чувствовать, что Мелдор подкидывает дрова в костер затеянной им революции.
— Что?! — ошеломленно переспросил сидевшего у костра Даврона наставник.
Даврон невозмутимо налил себе утреннюю кружку чая и повторил:
— Мы в конце концов все же не едем в Восьмое Постоянство. Я договорился с моим другом Мартрином — он проводник вон того товарищества. — Даврон показал на палатки, раскинувшиеся в долине неподалеку. — Мартрин убудет рад взять тебя с собой. Они направляются из Седьмого Постоянства в Восьмое и рассчитывают добраться до часовен кинезиса дня через два. Я с ним расплатился: тебе не придется ничего тратить дополнительно.
— Но… — Портрон продолжал непонимающе смотреть на Даврона. — Но куда вы-то отправитесь?
— Наши дела не касаются тебя, наставник, — ответил тот, и на этот раз в его голосе прозвучала сталь.
Портрон повернулся к Керис, которая смущенно прислушивалась к разговору.
— А ты, Керис? — спросил девушку церковник.
— Я теперь жительница Неустойчивости, наставник, — ответила она. — Я не собираюсь ждать, пока меня объявят изгнанницей. И я не хочу, чтобы церковь обрушила на меня кары потому, что я по уши полна леу.
Портрон скривился:
— Не говори так!..
— Но это правда. И не забудь: твой долг доложить обо мне. Будь благодарен, что Даврон позволяет тебе уехать.
Портрон побледнел: ему и в голову не приходило, что ему может грозить опасность.
— Я не стал бы делать ничего, что могло бы навлечь на тебя неприятности, — тихо сказал он; Керис не усомнилась в его искренности.
— Наставник, ты пытался удержать меня, как только мог, и сам видишь, что не преуспел. Давай оставим все как есть.
Портрон несколько минут молча смотрел в огонь. Керис не собиралась сдаваться и не опустила глаз. Наконец церковник оглянулся на Корриан:
— Мистрис, ты же не поедешь с мастером Давроном? Корриан пожала плечами:
— Я не собиралась, но девонька дело говорит. Руки я лишилась, да и раньше церковь не очень была мне рада. Как по-твоему, станут законники раздумывать, изгонять меня или нет? — Корриан взглянула на Даврона. — От меня немного будет пользы, разве что как от однорукой поварихи, да я и понятия не имею, куда вы собрались, мастер проводник, но если вы меня возьмете…
Даврон заколебался, но Мелдор, стоявший в стороне от костра, кивнул ему; проводник с улыбкой сказал:
— Женщина, у которой хватает храбрости сражаться с Подручным сковородкой, для нас желанная спутница, Корриан.
— Уж не говоря об умении ругаться, — со смехом добавила Керис. — Я, наверное, за две минуты узнала больше бранных слов, чем за всю предшествующую жизнь.
Портрон неодобрительно взглянул на девушку:
— Что ж, похоже, я один должен вас покинуть. Хорошо, так тому и быть. — Он расправил плечи и напыжился. — Надеюсь только, что вам не придется раскаяться в этом. — Он поднялся и пошел в свою палатку укладываться.
Мелдор приблизился к костру; улыбка его была загадочной.
— Я тоже на это надеюсь, — тихо сказал он. — Судьба Звезды Надежды может зависеть от благочестивого Портрона.
ГЛАВА 26
Почему люди так упорствуют в неравенстве между собой? Скромный человек склоняется перед сильным, надменная красавица задирает нос перед дурнушкой, и оба обиженных терпят, как будто так и нужно. Звезда Надежды создана для того, чтобы все мужчины были братьями, а все женщины гордились собой, — но всегда находятся голуби, раздувающие грудь, и другие, подобострастно склоняющиеся, ибо все мы в конце концов люди.
Расставание Керис с наставником Портроном было нелегким: он до глубины души оскорбился ее отказом отправиться с ним вместе в Восьмое Постоянство даже после того, как он заверил девушку: наверняка ее изувеченная рука не будет считаться достаточной причиной для изгнания. Керис пришлось сказать наставнику, что она больше не доверяет справедливости церкви и не желает жить под пятой Закона.
— Мейли, — воскликнул Портрон, — как ты можешь так говорить! — Он не заметил, что назвал девушку другим именем, и Керис даже показалось, что она видит слезы на глазах церковника. Потом, однако, его решимость окрепла: он сообщил Керис, что долг всех наставников — следить за тем, чтобы слуги Создателя не покидали стези добродетели. Керис совсем не понравилось, как прозвучали эти слова. Попрощался Портрон с ней весьма холодно.
— Боюсь, он может сделать какую-нибудь глупость, — сказала девушка Даврону, когда наставник отправился в лагерь Мартрина, возбужденно помахивая своей мухобойкой. — Наложил Мелдор на него запрет, чтобы церковник не побежал прямиком к церковным властям и не донес на вас?
Даврон пожал плечами:
— Не знаю, но можешь не сомневаться: Мелдор подумал обо всем. Мелдор, — добавил проводник, — не обо всем мне говорит. — Он улыбнулся Керис. — Может быть, это потому, что он знает: некоторые вещи я не одобрю. — Улыбка исчезла. — Или потому, что не может мне полностью доверять.
Девушка не знала, что на это ответить, и Даврон виновато посмотрел на нее:
— Прости. Мне не следовало так говорить — все равно ведь ничего изменить нельзя. Знаешь, временами я гадаю: не божественное ли наказание наложено на меня — не решил ли Создатель подшутить надо мной, ведь когда-то я был таким надутым петухом, лопающимся от гордости, уверенным, что уж я-то никогда не совершу ничего такого, чего придется стыдиться. И вот теперь я должен жить с вечным позором службы Карасме. Ох, Керис, как же я его ненавижу! — Даврон взмахнул руками и рассмеялся. — Ну вот, снова я себя жалею! Стукни меня, Керис, если я опять начну плакаться.
— Ты и в самом деле был таким жутким педантом?
— Ужасным. Таким уверенным в своей правоте… Таким всезнайкой… Теперь я, кажется, не знаю совсем ничего. Я даже не знаю, почему меня любит одна девчонка, у которой веснушек больше, чем чешуи у дракона.
На полпути к лагерю другого товарищества Портрон оглянулся и замер на месте. Керис гонялась за Давроном, стараясь ударить его своим посохом из черного дерева, они резвились, как дети на пикнике. Ни один из них не заметил наставника.
Еще пять дней путники ехали, никого не встречая на пути. Они теперь оказались в стороне от обычных маршрутов паломников и торговцев; выбранное ими направление не вело никуда, кроме как к Звезде Надежды. Только на пятый день, когда они в полдень остановились, чтобы перекусить, к ним приблизились люди. Как всегда, их присутствие первым обнаружил Мелдор: остальные ничего не видели и не слышали. И именно Мелдор первым узнал в них жителей Звезды.
— Фавеллис и Дита, — сказал он, когда всадники, окруженные сворой собак, появились на горизонте, и продолжал спокойно есть. — Я где угодно узнаю лай этих их невоспитанных собак.
— Они работают на Мелдора, — объяснил Скоу Керис и Квирку (Корриан давно уже дремала, тихо похрапывая, в тени скалы). — Они живут в Звезде Надежды — обе леувидицы, и обе изгнаны из Постоянств. Интересно, что они здесь делают?
— Это женщины? — спросил Квирк, пораженный возможностью того, что женщины одни рискуют путешествовать по Неустойчивости. — Должно быть, крутые дамочки.
— Так и есть, — ухмыляясь, подтвердил Даврон. Он пошел навстречу всадницам, и Керис почувствовала глупую ревность, когда обе они, спешившись, радостно обняли проводника. Тот от всего сердца ответил им тем же, хотя и с осторожностью. Собаки скакали вокруг и махали хвостами.