Надежда вспомнила, что видела это ружье в тайнике, но ответила так:
— Я не знаю. Если вы хотите, то приходите и посмотрите сами, может быть, где и найдется.
— Могу ли я приехать к вам сегодня, через час?
— Пожалуйста, я буду дома.
Положив трубку, Надежда подошла к тайнику и вытащила оттуда ружье. Оно ее совсем не интересовало, она поставила его за шкаф, словно оно всегда там было. Потом достала бумаги и унесла все в свою комнату, ей очень хотелось прочесть эти листки. Надя спрятала бумаги у себя в письменном столе. Не прошло и получаса, как раздался звонок в дверь. Это Игнатьев. Надежда провела его в комнату старика, предложила взять все, что тот захочет, и самому поискать ружье, а после этого вышла, оставив его одного в комнате. Через несколько минут Игнатьев позвал ее. Ружье было у него в руках, он радовался как ребенок, приговаривая: «Цены ему нет, вот это вещь, всю жизнь мечтал о таком!»
Надежда с безразличием пожала плечами. «Большое вам спасибо, что позвонили мне. У вас теперь все в порядке, жилплощадь ваша. Еще раз спасибо», — сказал Игнатьев и тут же ушел. Девушке показалось, что друг Николая Степановича чего-то или кого-то очень боится. «Наверное, Андрея», — подумала она. Тот до сих пор еще не появлялся. Надежда пошла в свою комнату, закрылась на ключ, достала из письменного стола бумаги и начала читать листок за листком. Это были заявления на комиссара Богустова. В конце лежал лист со списком убитых людей. Девушка сравнила подписи на заявлениях и фамилии убитых — они сходились. Доносы попадали не по назначению, а прямо в руки Богустова. Надежда сидела долго, думая обо всем увиденном и услышанном. В это время хлопнула входная дверь. Надежда вздрогнула и быстро спрятала бумаги, но Андрей тихо прошел в свою комнату, он еще ничего не знал о случившемся. Тут Надежда вспомнила, что забыла сообщить Вадиму, однако того, наверное, еще не было в городе, он уезжал куда-то по делам. Девушка решила оставить все до утра.
Целую ночь она не сомкнула глаз, строя планы на будущее.
3
Вадим быстро управился со всеми делами в Риге и решил немного поразвлечься. В этом городе у него было полно друзей, одно застолье следовало за другим, и так продолжалось целую неделю. Сейчас, уставший и разбитый, он летел домой. Голова болела после вчерашнего веселья — спал он этой ночью всего три часа.
Вадим и предположить не мог, что возвращается как раз на похороны Николая Степановича. Он обещал позвонить старику из Риги, но, конечно, забыл об этом. Выйдя из самолета и взяв машину со стоянки, Вадим решил сначала поехать домой, ему очень хотелось поскорее принять душ. Стоя под струями теплой воды, он слышал в комнате телефонные звонки, которые действовали ему на нервы. Наконец Вадиму это надоело, он выскочил из ванной, добежал до телефона и зло схватил трубку. Это была Надежда.
«Я вам звоню каждый день, а сегодня каждый час, думала, что уже не застану, — сказала она. — Николай Степанович умер… В 12 часов похороны. Все организовал его друг, Игнатьев. Мне надо будет обязательно с вами поговорить, я не знаю, что делать. Этот Андрей… Опять с пропиской…» Вадим не дал ей договорить. «Сейчас выезжаю, жди меня дома. Вместе поедем на кладбище. До встречи», — твердым голосом произнес он.
Вадим быстро вытерся, вытащил из шкафа темный костюм с черным галстуком, хранившийся там со времени похорон его матери. Чертыхнулся про себя, что чуть было не пропустил похороны старика, и стал одеваться.
Когда он подъехал к дому Богустова, Надежда уже ждала его во дворе. Вадим усадил ее в машину, выяснил, на какое кладбище они едут, завел мотор и уже по дороге принялся расспрашивать девушку о том, как все произошло.
На похороны собралось совсем немного народу, в основном это были старики. Оркестр играл траурную музыку, произносились речи, однополчане вспоминали заслуги умершего. Церемония длилась недолго. После похорон Надежда и Вадим вернулись в квартиру старика для разговора с Андреем, который приехал вместе с ними. Он начал первый, не скрывая раздражения.
— Какое она имела право отдавать ружье Игнатьеву? И каким образом ее сюда прописали? — Андрей сразу бросился в атаку.
О ружье Вадим ничего не знал. Он посмотрел на Надежду, но та стояла с невозмутимым видом.
— Значит, такое было желание Николая Степановича, а прописали ее здесь по закону, потому что она оформила опекунство над стариком, — спокойно ответил Вадим.
— Ну, я выясню, что по закону, а что нет, не хочу, чтобы в квартире жили посторонние, — угрожающе произнес Андрей.