Джил уставился на эту майку, долгим, упрямым взглядом человека, не готового к новой реальности.
Было похоже на то, что сидели они тут давно.
Сол Дин хрипло рассмеялся.
— Джил! А все было так, … так просто!
Теперь он посмотрел на Сол Дина.
— Что ты помнишь до Дожа?
Сол перестал смеяться, лицо его застыло.
— Не знаю. Не могу сказать.
Лицо Сола украшал большей синяк — от виска, он покрывал всю его правую щеку и опускался к подбородку. Синяк уже почернел и начал расплываться желтизной и зеленью. Правое веко как — то съехало вниз и временами дергалось, а рот искривился, будто Сол капризно кривил губы, растрескавшиеся, с запекшимися кровяными сгустками в углах, под уже отросшими усами и густой щетиной бороды.
Волосы Сола торчали сальными пучками.
Не поворотливые, вялые мысли Джила, сонные и как чужие, нехотя ворочались в его голове, рождали смутные, едва узнаваемые образы.
— Что у тебя с лицом?
— А, что у меня с лицом? — Сол осторожно потрогал свою правую щеку, веко, нос: — Почти не чувствую.
— Упал?
— Может и упал. — Сол произносил слова, как пьяный: — Не помню…
— Пошли!
Джил уже вставал на ноги, тяжело, неуверенно, его шатало из стороны в сторону и упрямый пол никак не хотел успокоиться, норовил выскочить из под ног, уплывал, то в левую сторону, то в правую.
— Куда собрался?
Шатаясь Джил дошел до открытой в коридор двери, остановился, нетерпеливо ожидая плетущегося следом, Сола.
— Мы не знаем сколько времени прошло. Не знаем сколько осталось лететь до Объекта. Может быть «Стрела» уже…
Они вышли из отсека, добрались до лифтовой площадки, потом молча ехали в ярко освещенном лифте на семнадцатый ярус. Джила тошнило, было муторно.
Оказавшись на семнадцатом ярусе, двинулись вправо по коридору. Вокруг тихо и спокойно, и в этой вязкой, томительной тишине, казалось Джилу, что они идут по улице мертвого, давно покинутого всеми, города.
Первым в командный отсек вошел Джил. Сразу направившись к центральному пульту управления — длинному, матово — стальному, сел в кресло оператора и бегло осмотрел показания приборов.
Сол устроился в соседнем с ним кресле слева, вытянул ноги вперед, откинул назад голову, закрыл глаза.
Выглядел он сейчас как старик.
— И, что там с нашим летающим ящиком?
Джил не ответил.
С начала им овладело недоумение, прошло несколько долгих секунд прежде, чем понимание происходящего, стало доходить до его сознания.
С нарастающим ужасом он таращился на экран перед собой, где в яркой синеве, мимо схематического обозначения полета «Стрелы», тянулись длинные столбцы символов.
Потрясение, которое испытал Джил, наполнило его паническим страхом.
Он словно уперся в глухую стену, без указателей, просто в стену посреди дороги.
Глядя на экран, Джил не узнавал того, что там было, не знал какой смысл несут в себе эти загадочные, ровные и строгие символы в столбцах, не мог вспомнить их значение!
Долго всматриваясь в непонятные ему значки на экране, он старался напрячь свою память, вспомнить то, что знал еще недавно. И вот словно проблеск света в ночи — «семерка»!
«Это «семерка»!
Узнал, и обрадовался этому как ребенок, он ухватился мыслями за возникшее знание, почувствовал, что возвращается к утраченному.
Через пару минут, Джил узнал второй символ — «девять», а потом память раскрылась в нем быстро и четко как включившейся свет в темной комнате.
«Ускорение».
«0705571524028»…
«Рысканье»…
«Поправка»…
«Тангаж»…
Джил рассмеялся — до слез. Обрадовался едва не закричав от восторга. Он мельком глянул на Сола — тот, чуть повернул голову в его сторону, смотрел выпуклым, настороженным глазом.
— Ты чего?
Джил ему не ответил, сказал обращаясь к бортовому компьютеру — громко и четко:
— Компьютер! Время прибытия «Стрелы» к точке сброса и маневра.
Командный отсек огласил спокойный и размеренный голос компьютера:
— Цель недосягаема. Точка сброса и маневра — отсутствует.
— Какова причина невозможности достичь цели?
— Цель изменила траекторию своего полета. Для достижения цели, необходимо внести поправку в движение корабля.
На экране появились два зеленых графика, цифры сменились. Красным пунктиром была отмечена ошибка движения крейсера.