Сол с уважением посмотрел на друга.
— Силен. А я вот все — сдулся. Не могу. Нет, не могу. И Ааоли по — моему тоже. Нас трое. И только ты… Ты как вообще?
— Я — нормально.
— Нормально. Нда — а-а… А вот я — нет. Я скажу тебе, дружище, что я совсем… Я даже сомневаюсь в том, что передо мной сидишь ты, а не это… Не галлюцинация. Может это и не ты, Джил? Может со мной играет этот кусок камня, а кости настоящего Джила гниют сейчас, где — нибудь в ангаре Барьера?
Джил усмехнулся:
— Навязчивая идея, Сол?
— Идея, идея. У меня теперь, много хороших идей.
— Надо было оставить тебя на Оре. Закончил бы институт, стал бы умнее.
Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно рассмеялись этой шутке Джила. Сол трясся от смеха, на его переносице появились капельки пота.
— Это ты. Объект не мог бы сказать такую бестактность. Он вообще — однобокое говно.
— Он с нами играет, Сол. Все эти сны не от любопытства или желания высказаться. Это игра. Он игрок.
— Так думаешь?
— Уверен. Теперь уверен.
— А в том, что Заря жива, тоже уверен?
Джил не ожидал этого вопроса, запнулся и, спустя несколько секунд, сказал:
— Он лжец. Он сбивает нас с толку. Заря жива, я — знаю.
— Знаешь… Ну и хорошо, раз знаешь. Значит ты единственный толстокожий из всех нас. Ни сомнений, ни… идей!
— Толстокожий… Есть у меня одна идея.
— Какая?
— Чтобы ты потом перестал спать? — Джил рассмеялся: — Так — догадки. Не буду об этом говорить.
— Не ломайся. Начал, так говори! А то взяли моду. Дерзкий Су тоже, начнет говорить, а потом слова из него не вытянешь.
— Дерзкий Су, это кто?
Сол замолк, долго смотрел в глаза Джила, потом неуверенно, заговорил:
— Это друг. Как бы. Из снов. Галлюцинация. В общем — вздор!… Я тут все думаю, Джил. Вот закончим с Объектом, отключим Барьер, может и пройдет это все? — Сол провел рукой по своему лицу: — А?
— Пройдет.
— Была у меня на Оре невеста, но ее родители, знаешь ли, не очень меня жаловали. Теперь примут, как родного — героя! Но здоровый герой лучше кривого. — Сол говорил и звуки его слов получались уродливыми, как если бы язык не умещался у него во рту.
Джил молчал какое — то время, наблюдая за тем, как Сол пьет из своего бокала, вытирает рот рукавом комбинезона и чем — то недовольный, морщится, всматриваясь в прозрачное вино. И тогда он рассказал Солу о Малыше. Сол долго смотрел на Джила, кося своим правым глазом куда — то в сторону, потом изрек:
— Ты в это веришь?
— Это просто камень.
— Я тебя не об этом спросил. Я спросил веришь ли ты в то, что Барьер живой?
— Нет.
— Как — то ты не очень уверенно это сказал. Ну, ладно.
— Лория могла бы нам рассказать о нем.
— Ничего бы она нам не рассказала. Да и зачем? — Сол пригубил свой бокал — тонкая струйка вина вытекла из его перекошенного рта и устремилась по подбородку, к голой, потной шее.
— У тебя таблетки Гуэна еще остались?
Поставив бокал на стол, Сол заговорил, словно не слышал вопрос Джила:
— Какая теперь разница — живой он или не живой? Ты, что правда думаешь, что Объект отпустит нас, если мы отключим Барьер? Да он прикончит нас сразу! Хе. Мы сдохнем без Барьера, мучительно сдохнем. Грязно сдохнем. Он, видите ли, нашел такого же, как он сам! Встреча двух родственничков. А мне плевать, что он там нашел, этот кусок дерьма! — Сол выкрикнул последние слова в лицо Джила, как будто тот с ним спорил: — Слышишь? Плевать! Тоже мне — одинокий путник, измученная душа. А мы как? Мы? А Ос, Гуэн, остальные? Это, что? Неизбежные потери? Вот ему! — И Сол вытянув вперед руку, сложил пальцы в кукиш, крутил им перед носом Джила: — Вот! И ты твердо знай, что в тот момент когда ты допустишь мысль, что Барьер это Малыш — нам конец, крышка! И всем тем, кто родятся через шестьсот лет в наших мирах. Им тоже конец. Потому, что он вернется назад к Светилу и сделает из всех живущих идиотов! — Сол на мгновение замер, его перекошенное лицо застыло и, потом подавшись вперед, навалившись грудью на стол, он заговорил — тихо, задушено: — Я мочусь кровью, я превратился в развалину, еле хожу! Посмотри на меня, на себя, Джил. Давай сделаем дело, прикончим мерзавца и домой! А? Я не хочу сдохнуть здесь, стать кретином! Домой! А, Джил? Домой. — И он затрясся от почти истеричного смеха, замотал своей головой, словно смеялся над забавной шуткой.
Джил молча наблюдал за ним.
— Знаешь, что я думаю. Я думаю, что тот ваш мертвый чужак в Ледовом Поясе, все эти нестыковки с количеством планет в прошлом и теперешнем… Это он! — Пергаментное лицо Сола замерло, правый нижний угол его рта, сполз вниз: — Мы не знаем своей истории, не знаем прошлого наших миров. Того, что было миллионы лет назад, все эти споры и склоки ученых… Это он — Объект. Или такие — же как он. Там, в прошлом, посещали наше Светило, и только этим можно объяснить все. Они зачищают память, они делают из нас идиотов! — Сол резко заржал, откинулся назад, бил левой ладонью по столу.