Голос компьютера продолжал говорить свое сообщение, эхо слов уносилось в глубину коридора.
Это было дико и страшно. Озираясь по сторонам, Джил не узнавал окружающее, эти стены, двери напротив, близкий перекресток, где мутно маячила белая, квадратная вывеска.
Он направился к вывеске, пытаясь заранее прочитать написанное на ней, всматривался — перед глазами рябило.
Вывеска — указатель, с жирными, синими стрелками, гласила: «Ярус электронный», «Диспетчерская», «Челнок А», «Барьер».
Барьер!
Рассматривая указатель, Джил неожиданно обрел способность понимать, где он находится, он узнал это место, понял направление к шахтам.
И побежал.
По коридору до перекрестка, потом направо, мимо стеклянных стен темной диспетчерской, дальше к лифту. Боль, казалось, готова была разорвать его голову на куски, во рту появился противный, медный вкус крови.
Лифтовая площадка!
Яркий свет заливает широкое пространство вокруг, стальные поручни боковых лестниц, сверкают — невыносимо, до тошноты.
Двери лифта наконец — то открылись и Джил ввалился в кабину, прислонился к гладкой, коричневой стене, нажал нужную клавишу на приборной панели.
Двери плавно закрылись, началось движение вверх.
Его трясло.
Он наклонил голову и, глядя на свои босые ноги, видел, как капает на них его кровь — кап, кап, кап, кап, красные кляксы весело пляшут на голых пальцах, сбегают на глянцевый пол. Правой рукой, Джил вытер кровь у себя под носом — размазал ее по щеке.
И ждал.
Ждал.
Неожиданно голос бортового компьютера, объявил новое сообщение:
— Возгорание устранено.
Двери лифта беззвучно открылись.
Долгих пять минут Джил тащился по светлым, пустым коридорам яруса, прежде, чем оказался на площадке входа в фильтр Барьера.
Он сразу увидел в двух шагах от закопченного черной сажей люка Барьера, лежавшую на полу в луже крови, Ааоли. Она лежала на спине, подогнув под себя ноги и, глядя в высокий, белый потолок, а ее синий комбинезон на груди, стал темным — блестел бардовой влагой.
Еще несколько секунд и Джил, присев рядом с ней, положил ее голову в свои руки, склонился над лицом флорианки.
— Ааоли.
Она была жива.
— Он хотел, чтобы я убила тебя, — вокруг ее узкого рта вскипала красная пена: — Он обещал… Обещал вернуть мне счастье… Я не смогла, Джил! — Ааоли коснулась рукой его правого запястья, ее когти впились в кожу Джила, глаза, широко раскрытые блестели от влаги и зрачки флорианки казались почти круглыми: — Я бы не смогла! Я бы не смогла!
— Я знаю. Ты бы не смогла, — горький ком в горле перехватил его дыхание, осек слова.
— Я бы не смогла, котенок. Котенок… Я хотела, чтобы это закончилось…
Ее когти сильнее впились ему в руку, тело флорианки напряглось, вытянулось и, дрогнув, расслабилось. Открытые глаза уже смотрели куда — то мимо лица Джила.
Он замер.
— Она хотела пройти в Барьер.
Джил посмотрел в сторону говорившего не сразу. Сол сидел на полу, опираясь спиной о стену, рядом с ним лежал пистолет.
— Резак… Она бы туда не прошла. — Джил положил свою ладонь на лицо Ааоли и закрыл ее глаза.
— Тогда она убила бы меня.
Молчали.
Джил чувствовал как под его ладонью, остывают слезы Ааоли, был не движим, словно окоченел.
— Остался последний день. — Сол тяжело закашлялся: — Завтра.
Джил поднял голову — там, в коридоре, у самого входа на площадку, стоял Гость, в строгом, черном костюме и таких — же черных туфлях. На его правой руке сверкал большим бриллиантом тяжелый, золотой перстень, алмазная трубка в руке Гостя заполнила розовым, мерцающим дымом все пространство коридора. Рядом с ним стоял мальчик лет шести — в пестрой детской пижаме, босой, с непропорционально большой головой. Лысый. Он держал Гостя за левую руку и неотрывно с укором смотрел Джилу в глаза.
— Мы сдохнем тут, Джил. — Сказал Сол с безразличием в охрипшем голосе.
— Я убью его.
— Мы — умрем раньше.
— Я его и мертвый убью.
Джил смотрел, как Гость и мальчик отвернулись от него, и медленно, не торопясь пошли сквозь розовый дым.
Прочь.
Он бесконечно долго стоял под горячими струями душа, закрыв глаза и расслабившись, стараясь ни о чем не думать, прогнать последние остатки сна и окончательно прийти в себя после ночи.
Сегодня Джилу снились родители — отец и мать, в их просторном, светлом доме у реки, где рядом с открытой верандой цвели большие, душистые цветы. Потом со второго этажа пришел Джил — младший, неся в маленьких своих руках модель старинного парусника.