Ира с отчаянием спросила:
— Почему ты не хочешь меня целовать?
— Я тебе уже говорил: поцелую, когда встану на ноги.
— Я сейчас хочу! Не хочу ждать.
— Ира, успокойся. Что с тобой? Не успела в дом войти, а уже скандалишь!
Та обмякла, села и неожиданно заплакала. Он взял ее руку и стал гладить.
— Ира, прошу тебя, не надо. Я так ждал тебя.
Она заплакала еще громче. Он растерянно смотрел на нее и не понимал причины ее слез. «Наверное, выступила неудачно», — решил он.
— Как ты выступила?
— Нормально, — вставая, безразличным голосом ответила она. — Я сейчас приму душ и приду к тебе.
Она пошла в ванную, разделась, руками провела по упругой груди, оглядела свое тело с головы до пят. «Если он мужчина, перед такой фигурой не устоит! Будь что будет!» Она открыла дверь и уже собралась вот такой, обнаженной, переступить порог комнаты Олега, но… испугалась. Быстро вернулась обратно, залезла в ванну и холодным душем остудила тело и вместе с ним желание. Но мысли, не дававшие покоя, остались в голове. Она накинула на голое тело халат, пошла к Олегу, села рядом и наклонилась к нему.
— Обними меня.
Он увидел ее обнаженную грудь и закрыл глаза. От Иры не ускользнула его реакция. Наклонившись еще сильнее, она прижалась к его груди, тоже обнаженной. Олег глубоко вздохнул. Не открывая глаза, он тихо произнес:
— Уходи.
— Я не уйду.
Он открыл глаза и, в упор глядя на нее, хрипло сказал:
— Если сейчас не уйдешь, больше ко мне не подходи никогда.
Он сказал это таким тоном, что Ира сразу отрезвела и, ни слова не говоря, вышла.
Она готовила на кухне ужин, а сама мучительно думала о том же: «Мужчина он или нет?»
— А если нет? — вслух произнесла она и замерла от заданного вопроса. Потом, смирившись, так же вслух решила: — Значит, такая моя судьба.
Вечером с работы вернулась Елена Владимировна. С ее приходом Ира немного отвлеклась от тягостной думы. Когда понесла еду Олегу, старалась не смотреть на него. Поставила поднос на стол, села рядом и, не поднимая глаз, сказала:
— Прости.
Он ничего не ответил, тогда она подняла глаза. Олег неподвижно смотрел в потолок.
— Олег, ужин остывает.
— Я не хочу.
Она поняла, что он не хочет с ней разговаривать, пожелала ему спокойной ночи и вышла. Как только легла в постель, вернулись прежние мысли… Лишь под утро она впала в дремоту.
Утром Елена Владимировна, увидев ее, обеспокоенно спросила:
— Ты не заболела? Что-то бледная очень…
— Голова немного побаливает.
— Я сейчас таблетку дам.
Ира выпила цитрамон, зашла к Олегу. Тот занимался с гантелями.
— Доброе утро.
Олег, не глядя на нее, молча кивнул.
— Олег, пора тебе на улицу.
— Нет? — резко произнес он. — Умру, но в инвалидную коляску я не сяду!
Она удивленно посмотрела на него.
— Почему?
— Я сказал, что не сяду.
— Ты что же, все время будешь сидеть дома?
— Да. На улицу выйду только на своих ногах.
— А я уже договорилась с папой, что он достанет тебе импортную коляску.
— Звони ему и скажи, чтобы он этого не делал.
— Олег, ну что здесь такого? Я буду рядом. Два года ты уже солнца не видел.
— Если и десять лет не увижу, ничего страшного, оно никуда не убежит.
Олег был неправ, но Ира не стала переубеждать его, поняв, что это бесполезно.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Давай с часик позанимаемся, и я побегу в институт. Скоро у меня зачеты, а я сильно отстала.
— Тебе и так автоматически поставят зачеты.
— Я в этом не сомневаюсь, но мне самой нужны знания, чтобы со временем ставить на ноги таких, как ты.
Ира пыталась не думать о том, что Олег «не мужчина», но ничего не выходило. Она решила поехать к тому толстому нейрохирургу и прямо, глядя ему в глаза, задать вопрос: «Почему родителям вы сказали, что Олег, как мужчина, лишен «потенции»? «Да, я так и поступлю! Пусть он объяснит мне!»
На следующий день Ира вошла в кабинет к нейрохирургу Шишкину.
— Здравствуйте. Можно мне с вами поговорить по поводу Олега?
Тот молча указал на стул. Она села, но как только встретилась с его любопытным взглядом, у нее отпало желание рассказывать, с какой целью пришла. Шишкин ждал, когда она заговорит. Не дождался и, усмехнувшись, спросил:
— Надеюсь, вы пришли ко мне не в молчанку играть?
— Я передумала. Извините, — она встала и быстро вышла.
На улице Ира глубоко втянула в легкие свежий морозный воздух. «Дура! — обозвала она себя. — Боже мой, какая же я дура!»