— Я его отсюда отправлю в Союз.
— Ты знаешь, в какую копейку это обойдется, чтобы через океан и всю Европу доставить тебе тренажер? Где такие деньги достанешь? Тут одним кольцом не обойдешься.
— Что же мне делать? — с отчаянием спросила она.
— Честно говоря, я бессилен тебе чем-нибудь помочь. Надо к этому подходить реально. Одного желания мало. Нужны деньги, а их нет.
Ира вернулась в свой номер в подавленном настроении.
А спустя два дня, накануне поездки в Новый Орлеан, разразился грандиозный скандал. Терехова у себя в номере обсуждала с Кнышем предстоящую поездку. Неожиданно резко зазвонил телефон. Луиза подняла трубку.
— Здравствуйте, — раздался в трубке мужской голос, — из советского посольства Левченко беспокоит. Вы не подскажете, где Кныш?
— Он рядом.
— Пригласите, пожалуйста, его к телефону.
Она протянула Кнышу трубку.
— Из нашего посольства звонят, — прошептала она.
— Слушаю.
— Ренальд Иванович, Левченко звонит. Где ваша Наумова?
— Как где? У себя в номере.
— Вы еще не знаете, что она выкинула?
— Нет, а что именно?
— Тогда посмотрите сегодняшние американские газеты и журналы, и тогда узнаете, какую подлянку нам подкинула ваша Наумова. К вам сейчас приедет наш человек и выяснит все подробности.
— Простите, пожалуйста, может, вы сами скажете, что случилось?
Но в трубке уже раздавались короткие гудки, Терехова увидела, как побледнело лицо тренера.
— Что случилось?
— Говорит, что наша Наумова подбросила подлянку, и советует посмотреть сегодняшние газеты и журналы.
— Может, во время соревнований дала интервью и что-то лишнее сказала?
Кныш неопределенно пожал плечами. В дверь постучали. Это был массажист. В руках он держал стопку газет и журнал. На обложке журнала возле тренажера стояла улыбающаяся Ира. Терехова схватила журнал и, не веря своим глазам, растерянно посмотрела на Кныша. Тот рассматривал газеты. Повсюду были портреты Иры с ее комментариями по поводу достоинств американских тренажеров.
— Скандал будет большой, — вздохнул Кныш. — И когда она успела? Ведь все время была с нами! Луиза Викторовна, вы по-английски умеете читать?
— Нет. Да как она посмела?
— Между прочим, — подал голос Арнольд Эдуардович, — Ира искала деньги, чтобы купить тренажер для своего парня. До прихода представителя из посольства надо с ней поговорить. Я сейчас за ней схожу.
Он взял одну из газет, вышел. Иру он нашел в окружении девушек из команды. Поманил ее рукой.
— Пошли, поговорить надо.
В коридоре он остановился и в упор посмотрел на нее.
— Ты утренние газеты и журналы видела?
— Нет.
— Там твой портрет.
Ира не придала этому значения. Арнольд Эдуардович это заметил и догадался, о чем та подумала: что, видимо, вновь напечатали ее фотографии с соревнований. После матчевой встречи с американцами в газетах часто появлялись ее портреты. Он протянул Ире газету. Та увидела себя верхом на тренажере и непроизвольно улыбнулась.
— Ты что улыбаешься?
Та удивленно посмотрела на него.
— Я что-то неправильно сделала?
— Ты, дорогая моя, такое натворила, что придется нам всем за тебя кашу расхлебывать. Пошли, тебя Кныш ждет.
По выражению его лица и интонациям Ира поняла, что совершила ужасный поступок. Она уныло побрела за ним. Когда вошли в комнату, Терехова как ужаленная вскочила, схватила со стола американскую прессу и, размахивая ею перед Ириными глазами, истерично закричала:
— Ты что наделала? Кто тебе позволил позорить нас?
Ира, опустив голову, молча смотрела себе под ноги.
Вмешался Кныш:
— Луиза Викторовна, успокойтесь. Давайте послушаем ее. Ира, расскажи, как это произошло.
Ира подробно рассказала. Когда она замолчала, в комнате установилась гробовая тишина. Ее нарушила своим криком Луиза:
— Неужели ты, со своими куриными мозгами, не могла додуматься, что они ничего просто так задаром не дарят?
Ее слова задели Иру и она, с трудом сдерживая себя, тихо, но достаточно твердо произнесла:
— Пожалуйста, без оскорблений.
Терехова чуть не задохнулась от гнева.
— Я тебя оскорбляю?! Это ты своим дурацким поступком оскорбила не только нас, а всю нашу страну.
— Я ничего преступного не сделала, мне нужен был тренажер и я согласилась на их условия.
— Ты что, на самом деле дура или прикидываешься ею? Ты не поняла, что натворила?