Ира не растерялась.
— Америка богатая, слов нет, но в ней нет души. Там все делает доллар. Есть деньги — ты человек, нет денег — ты никто.
— Можно подумать, что у нас деньги не диктуют нашу жизнь! — бросил реплику Филимонов.
— Эдик, ты прав, но надо добавить, что у нас деньги заменяются моралью, — подал голос его сосед Чижов. — Американцы народ сытый, а мы, как говорил великий Мао, «чем голоднее, тем революционнее».
— Глядя на твою сытую физиономию, нельзя подумать, что ты голоден! — съязвила Юля Костикова.
В аудитории раздался смех.
— А что касается нашего народа, я с Ирой согласен, — подал голос Станислав, — в прошлом году по туристической путевке я был во Франции. Народу нас намного лучше.
— Не народ у нас, а стадо баранов, — раздался приглушенный голос Вики Солнцевой. — Десятилетиями нас кнутом хлещут, вот и стали мы такими безмозглыми. Наши космические корабли небо бороздят, а мы за импортными шмотками в очередях готовы друг другу горло перегрызть.
— Если тебе не нравится наша жизнь, езжай за границу и живи там, — хмуро бросил Михеев.
Та повернулась к нему.
— Были бы деньги, ни одного дня я бы здесь не осталась!
— А родина? — с ехидцей спросил он.
— Родина там, где человеку живется хорошо! А нашим голым патриотизмом я сыта не буду!
— Можно подумать, что тебе живется плохо!
— Конечно, плохо. Сейчас у меня в кармане ни копейки и я жду не дождусь, когда дадут стипендию. А на днях сказали, что и стипендии не будет, мол, денег нет. Помощи ждать неоткуда, как мне прикажешь жить? Восхвалять Родину, где так хорошо и вольно дышится человеку? Может, тебе и дышится вольно, но только не мне с моими дырявыми карманами.
— Вика, давай карманы зашью! — со смехом предложил кто-то.
Между студентами вспыхнула оживленная перепалка. Группа разделилась на две противоборствующие части. Профессор снял очки и, не вмешиваясь в разговор, молча слушал. Такой открытой и откровенной дискуссии в институте еще никогда не было…
После занятий Ира пошла в спортшколу. Вручила Обухову американский подарок и, по настоянию тренера, дала ему полный отчет о своем пребывании за океаном. Когда дошла до рекламы тренажеров, он так заразительно смеялся, что Ира, глядя на него, невольно улыбнулась сама. Тот, вытирая набежавшие от смеха слезы, сказал:
— А вот от денег ты зря отказалась! Для американцев это обычная работа и никакого предательства с твоей стороны лично я не вижу… Когда начнем тренировку?
— Я готова хоть сейчас.
— Сегодня не могу, у меня встреча с друзьями.
— А как вы думаете, они тренажер пришлют?
— В этом можешь не сомневаться. Для них марка фирмы превыше всего. Ты думаешь, они просто так тебя рекламировали? Из твоей рекламы они для себя большой бизнес сделают. Деньги они здорово умеют считать, в этом нам не мешало бы у них поучиться.
От тренера Ира ушла в приподнятом настроении, с надеждой, что американцы действительно сдержат свое слово и пришлют тренажер. Олегу она пока ничего не говорила об этом, решив преподнести сюрприз.
Возле дома Олега Ира увидела машину отца. В нерешительности остановилась. Встречаться с родителями ей не хотелось и она повернула за угол дома, пошла в сквер, села на скамейку. «А может, помириться?» — промелькнула мысль, но тут же вслух произнесла: «Нет!». Боль, нанесенная ими, не угасла, но что-то поднялось со дна души, что-то глубоко запрятанное там, и она поняла, что по-прежнему любит их. Она вскочила и побежала. Отец уже садился в машину.
— Папа…
Он остановился и пошел навстречу ей. Они обнялись. Неожиданно Ира заплакала. Тот, поглаживая ее голову, растроганно произнес:
— Я так скучаю по тебе!
— Я тоже.
— Поехали домой?
— Нет, папа. Может, придет время и я вернусь к вам, но только не сейчас. Лучше пойдем немного пройдемся.
Они под руку медленно пошли по тротуару.
— Папа, расскажи, как у тебя дела?
— Если на работе, то ничего. Пока держусь.
— А дома?
Он долго не отвечал. Ира терпеливо ждала. Наконец он глухо произнес:
— Мне трудно без тебя, очень трудно. Дарья стала невыносима. Не пойму, чего ей не хватает? Порою и домой не хочется идти…
Ира подумала: «Вот случай рассказать ему обо всем», но пожалела отца. Больше часа они провели вместе. Когда он сел в машину, грустно улыбаясь, сказал:
— Приходи хоть ко мне на работу.
Проходили дни и недели, а обещанного тренажера все не было. Ира поняла, что бесполезно ждать и с новой силой стала колдовать над безжизненными ногами Олега. Каждый раз с трепетом смотрела на пальцы его ног в надежде, что они подадут признаки жизни, но все оставалось по-прежнему.