Ансамбль дворца в готическом стиле стоял величаво, окруженный водой и подъемными мостами. Четыре каменные лестницы вели в него со стороны парадного подъезда. Одна устремлялась в парадные покои, вторая — в церковь, третья — в кордегардию, а малая, четвертая, — в жилые помещения царской семьи.
Александра с семьей поселили на первом этаже, в дальней, юго-западной части размещался Николай, великий князь, юго-восточную занимал обер-шталмейстер Кутайсов, левее — обер-гофмаршал Нарышкин, а всю северно-западную часть обнимали собою апартаменты самого Павла.
Парадная лестница с гранитными ступенями и балюстрадой из серого сибирского мрамора вела на второй этаж. Все стены изукрашены были мрамором различных сортов. На верхней площадке лестницы всегда стояли на часах два гренадера, а в вестибюлях, примыкавших к лестнице, располагались гвардейцы, охранявшие входы в парадные залы. Воскресенский зал поражал своим великолепием. Темно-зеленые, любимого цвета императора, стены, затканные золотом в обрамлении золоченой резьбы, стали великолепным фоном для золоченого трона, обитого пунцовым бархатом с золотым шитьем. По периметру зала висели гербы всех 66 областей, подвластных российскому скипетру, а в нишах помещались статуи римских императоров и аллегорические фигуры Правосудия, Мира, Победы и Славы. Люстра о сорока подсвечниках свешивалась из украшенного живописью плафона на золотой цепи и сверкала мрачной бронзой. Бронзовые жирандоли, вазы, часы с бронзовыми фигурами, столы из драгоценных пород дерева, канделябры, бра дополняли убранство зала.
Анфилада жилых покоев императора начиналась прихожей, стены которой украшали семь картин Карла ван Лоо. Затем следовала адъютантская, обставленная белой с позолотой мебелью. Из нее можно было пройти в личную библиотеку Павла. За дверью в боковой стене размещалась небольшая кухня, а другая дверь вела в караульню лейб-гусаров, связанную с винтовой лестницей, ведущей на первый этаж. Именно по этой лестнице и проникли во дворец заговорщики мартовской ночью. Сначала в библиотеку, а потом и в опочивальню Павла.
В отличие от роскошных залов, коридоров, задрапированных золототканой материей, сама его опочивальня отличалась скромностью и простотой. Единственным украшением был громадный письменный стол из красного дерева на восьми ножках, выполненных из слоновой кости. Ширмы скрывали походную железную кровать Павла…
Опочивальня служила Павлу и кабинетом. В проходе между опочивальней и библиотекой устроены были две двери — одна открывалась в кладовую со знаменами, другая вела на потайную лестницу, по которой император спускался в покои своей любовницы, княгини Гагариной. Дверь напротив библиотеки вела в угловой овальный будуар, а оттуда в комнаты императрицы, расположенные между парадными и жилыми комнатами.
Павел очень любил собак. Он всегда ставил их в пример преданности своим приближенным. На открытом перед дворцом плацу всегда происходили вахт-парады, и народ теснился позади войск, а впереди императора — собаки. Разных пород, шелудивые дворняги, беспородные бродяжки собирались у ног Павла, он снимал перчатки и вынимал куски хлеба из карманов. Закончив кормление, он тростью показывал собакам, что пришло время удалиться, и они беспрекословно слушались его. В его ногах на походной кровати всегда спал беспородный шпиц, а простая дворняжка любила отдыхать на шлейфе парадного платья императрицы. Она могла это себе позволять в присутствии Павла. В ночь переворота и смерти Павла обе собаки исчезли…
«Здесь я родился, — сказал отец при закладке дворца, — здесь я и умру». Только сорок дней прожил он в своем роскошном дворце…
И снова вспоминался Александру странный случай. В ночь смерти Екатерины Павел принимал присягу от всех своих придворных. Первой присягнула Мария Федоровна, императрица, на верность государю. Вторым был он, Александр, наследник и старший сын. Он произнес слова присяжной клятвы, и вдруг отец повелел ему прибавить еще:
— И еще клянусь не посягать на жизнь государя и родителя моего!