Вот только я не ожидал, насколько приличный: не проект, а готовую машинку мне продемонстрировали уже через две недели. Ну да, очень надежную машинку и более чем недорогую — но оторопь от увиденного меня не покидала до возвращения в Сьюдад Электрико. Все же наверное хорошо, когда люди еще не забыли, что они были бедными: из всех вариантов решения задачи они выбирают наиболее экономный. Надо будет тому студенту премию отвалить, например в размере годового оклада инженера… и позвать его на работу туда, где эти трапы (и многое другое) делать будут. Но это потом — сначала — все же закончить со Славой утверждение плана.
— Картину я тебе обрисовал, ну а во что это выльется в деньгах — это тебе решать. И считать: я свои прикидки приложил, но ты же всегда находишь массу упущений, так что зачем мне зря стараться? Опять же, сам сказал, что золото не деньги. Кстати, похоже мы вернулись в наших обсуждениях лет на двадцать назад: что же такое деньги? Ты еще не выяснил?
— Рикардо почитай: он пишет, что мера человеческого труда. И я, пожалуй, с ним в этом соглашусь.
— Рикардо я читал, но у него все упрощённо изложено. Человек произвел мешок зерна и за это может выбрать либо овцу, либо ночной горшок, который произвели другие человеки. Но пока он не выбрал, что желает потребить, его труд представлен условном овцегоршком, именуемым "деньгой".
— Верно излагаешь, — улыбнулся Слава.
— Ага, верно. Только человек купил не горшок, а трактор — и сделал сто мешков зерна. Горшок же на рынке остался один, и овца одна. Спрашивается вопрос: если у него теперь сто денег, почем будут овцы с горшками, если их владельцы знают о сумме в кармане зернороба и отсутствии конкурентов? Я почему спрашиваю: ведь если в деньгах, то трактор купил один, а вот "производительность труда" в денежной форме выросла у овцедела и горшкотваря.
— Ты некорректно ставишь вопрос!
— Поставь корректно и ответь.
Слава было открыл рот, собираясь ответить, но затем его закрыл, встал с кресла. Походил по комнате, держась руками за лацканы пиджака. Остановился, довольно долго глядел на меня исподлобья. Снова сел, начал что-то судорожно подсчитывать на бумажке, а затем, откинувшись, с довольной физиономией провозгласил:
— Так, теперь, наконец, стало понятно, как ты делаешь свои миллиарды: все сходится. Ну что, доволен? Двадцать пять лет ты надо мной издевался, чтобы я, наконец, сообразил? Я догадался… признаю: ну тупой я! Но если бы ты мне все объяснил сразу, то мы бы… Впрочем, какая разница, все равно теперь все планы пересчитывать.
— Это хорошо, что ты догадался. Будет еще лучше, если ты теперь мне все расскажешь, а то я до сих пор не знаю как. И, может, ты теперь сможешь мне сказать что такое деньги?
— Теперь — смогу. Давай завтра с утра: нужно, чтобы в голове все по полочкам разложилось. В десять нормально будет? Это только про деньги, а как планы исправлять, я еще не придумал.
— Не нормально, я утренним рейсом в Усть-Карони на пуск новой ГЭС улетаю. Давай в понедельник, договорились? А насчет планов — пока вот что почитай, там на странице с закладкой отмечено, откуда.
— Но я же по-испански не читаю! — возмутился Слава, открыв томик на указанной странице.
— Найди переводчика, а мне просто некогда. Вернусь — обсудим.
Глава 48
Мария Петровна окинула собравшихся строгим взглядом. Березин — как, впрочем и всегда в таких случаях — притворился что внимательно читает лежащие перед ним бумаги, Силин — глядя на него — злорадно усмехнулся, прочие же сделали вид, будто они вообще не в курсе, зачем они тут собрались.
— Итак, господа, президент подписал закон о строительстве всего каскада станций на Рио Негро. Таким образом, нам предстоит за каких-нибудь пять лет поднять еще две станции и довести общую мощность каскада до шестисот мегаватт. Нил Африканович, специально для вас уточняю: пять генераторов по шестьдесят мегаватт и три по сто двадцать.
— По сто десять — уточнил присутствующий на собрании в качестве представителя правительства Судриерс.
— Виктор, мы ценим ваше стремление сэкономить на строительстве наши деньги, но нам проще и дешевле строить генераторы такие же, как и для станции на Карони. Поэтому на нижней станции будут стоять именно они… Далее…
Дверь в зал открылась и в нее проскользнула секретарша Марии Петровны. Неслышно переместившись к сидящей во главе стола начальнице она протянула ей сложенную пополам записку и бесшумно удалилась. Мария Петровна развернула бумажку, прочла. На несколько секунд прикрыла глаза, вдохнула глубоко…