Сколько обращений, сколько круговоротов минуло после нашествия землян? Те, кто измеряет время, это знают, они ведут точный счет. Они тщательно измеряют сроки, которые все еще отделяют нас от поры мщения. А мы с Эриаль не знаем, сколько осталось ждать. Как почти все наши, мы с головой ушли в работу, у нас нет ни минуты передышки, каждый исполняет свой долг. Наш народ выжил, так надо! Надо было выжить, чтобы захватчиков настигло возмездие. Это мы знали твердо. Но надежда наша бесплодна, точно иссохшее дерево, корни ее не питаются животворными соками. Ибо в жизни должен быть смысл; он был бы в нашей жизни, знай мы, что когда-нибудь вновь возродится наш прекрасный мир, восстанут из праха и вновь наполнятся народом разрушенные города. Но если и совершится возрождение, мы его не увидим, понадобится труд многих поколений, чтобы выжженная почва вновь стала приносить плоды, чтобы снова поднялся на берегу реки Арконж город по имени Стенн. И все равно, это будет уже не тот город, какой мы знали прежде. Вот почему в сердцах у нас горечь и пустота, словно в иссохшем дереве, вот почему, хоть мы и посвятили себя всецело своему долгу, работа наша не дает нам утоления.
Наши посланцы, рискуя собой, поднимаются наверх и приносят страшные вести о том, что видели они на суше. Повсюду запустение и гибель. Все, что было нами создано, все сокровища нашей цивилизации разорены, разрушены пришельцами, не способными понять ее и оценить. От творений наших зодчих не осталось и следа, на их месте громоздятся уродливые металлические постройки землян. Все наши братья, которые не успели укрыться на дне океана, убиты или взяты в плен — и рассказывают, что варвары забавляются, проделывая над пленниками самые жестокие опыты. Говорят, земные ученые пытаются выяснить, кто мы и что собою представляем; они изучают строение наших тел, разглядывают под микроскопом наши клетки, считают гены; они рассекают на части наши органы, чтобы лучше понять их действие. А плоды этой бойни — изуродованные останки наших братьев — эти живодеры сваливают в кучи и потом бросают в реку Арконж. Скоро все наши, кто не успел покинуть сушу, погибнут — все до единого. Скоро в живых останутся лишь те, кто укрылся в подводных куполах, — здесь мы будем и дальше жить своей жизнью, неведомой завоевателям, недосягаемые для них, защищенные от их детекторов экранами наших силовых полей. И скоро они вообразят, будто вся планета принадлежит им безраздельно. Будто они могут ее увечить, рыть и копать, и грабить ее недра, как им заблагорассудится, — они уже роются в ней, жадные, неугомонные кроты. Видно, в наших почвах скрыты неистощимые залежи какого-то очень нужного и ценного для них минерала.
Но мы готовим ответный удар. Быть может, по сравнению с ними мы слабы и немощны телом, и наши города были столь хрупки, что рухнули от одного лишь сотрясения, от гула кораблей с Земли. Но в конце концов мы их одолеем. Ведь наши ученые тоже работают без отдыха. Не над заложниками из числа землян, нет, мы не так неосторожны, чтобы брать их в плен и доставлять в подводные купола. Мы действуем не так грубо. Наши приборы и на расстоянии способны точно определить, как устроен организм пришельцев, как совершается у них обмен веществ, на чем основан их жизненный цикл. Мы выделяем и соединяем химические вещества, они станут оружием, которое поразит наших врагов изнутри. Это будет бактериологическое вторжение, против него пришельцы окажутся беззащитны. Наши изыскания идут успешно. Медленно, но неуклонно разрабатывается план атаки. Уже скоро — так говорят наши предсказатели — мы сможем выйти на поверхность и разом нанести удар всюду, где расположились захватчики; по всей планете мы распространим газ, для нас безвредный, для них ядовитый. Наши мудрецы не торопились, они всесторонне обдумали задачу и выбрали из всех решений самое подходящее. Слишком просто было бы отравить землян смертельным ядом, который погубил бы их мгновенно и усеял бы нашу планету их трупами. Нет, нам нужно средство, которое утешило бы нас за все страдания, нужно, чтобы месть была долгой…