На что он рассчитывает? Что я с пеной у рта начну доказывать не свойственную мне обычно точку зрения? Так не хочу. Может быть сейчас я искренне думаю так, а потом, когда узнаю новое, поменяю мнение на противоположное?
— Допустим. У тебя есть другие варианты? — подняв глаза, поймала задумчиво-насмешливый взгляд собеседника. Не задумываясь, подкинула кристалл вверх, не глядя поймала и сжала его в ладони. Сильно, чувствуя, как острые грани ИК впились в плоть.
Внезапно захотелось ударить жениха. Со всей силы. Как раз той рукой, в которой сжимала ИК. До синяков, ссадин, до крови. Чтобы стереть это высокомерное выражение. Чтобы наконец поверить, что он живой, из плоти и крови, а не бездушный робот, точно выполняющий заданные команды, вовремя реагирующий приличествующими случаю эмоциями. Вчера мне показалось, что броня треснула, и он вел себя более живо, более эмоционально, по-человечески. Он слушал и слышал меня.
Я закрыла глаза и разжала ладонь, отпуская кристалл. Я даже услышала, как он с тихим звоном упал на пол.
Какая же ты идиотка Лил. Ты снова забываешь, что он не человек. Они все не люди. И если уважаемые, аристократы, джати еще и выражают понятные мне эмоции, действуют как живые, их можно просчитать, то воины… Забудь, Лил, просто забудь. Тебе в мужья достанется кусок скалы, надежный, дай то космос, непробиваемый и холодный.
Мысленно вздохнув, распахнула глаза и поднялась.
— Ты завтракал?
— Переживаешь о моем здоровье?
— Ты же вроде бы переживаешь о моем?
— А тебе уже не интересны мои варианты?
Закатив глаза, сдула прядку волос. Космос. Мы ведем себя как два еврея.
— Я переживаю! Интересны. Ты завтракал?
Я не поняла, что мелькнуло в черных глазах, но вдруг Дариус усмехнулся, уперся ладонями о стол и рассмеялся.
Смотри-ка, живой.
Мысль мелькнула на краю сознания и пропала.
Роботы так не смеются. Может не все потеряно?
Успокоившись, чудо военной промышленности Таурии выдало:
— Неожиданно. Я рад. Да.
— Да? — приподняв брови, настороженно наблюдала, как он оттолкнулся ладонями от гладкой поверхности стола и за пару шагов подошел ко мне. Чужие пальцы убрали мешающую прядку, а губы наклонились ниже, почти к губам и выдохнули:
— Да.
От неожиданности, отшатнулась, но была придержана за плечи.
— Да, но приятно. Кстати, я с тобой согласен. Пока данных никаких, подождем, — меня усадили вновь в кресло и сели в соседнее, — Будешь?
Он кивнул на стол, где стояли бокалы и графин, наполненный ароматной водой и плавающими в ней маленькими цветочками.
— Нет, спасибо.
Налив в тонкий пузатенький стакан цветочной воды, Дариус сделал пару глотков.
— Хороший у тебя повар. Умела же твоя мать иногда подбирать персонал.
Новый глоток. А я вдруг испытала неприятное чувство дежавю.
— Только не говори, что я рекомендовала к назначению на фабрику не тех таурианцев.
— Касмина? — Дариус понимающе кивнул, — Не скажу. Из того что было, ты выбрала самых оптимальных.
— Тогда?
— Милая, я не такой тиран как ты думаешь.
Да ладно!?
Нет, я это не сказала, я это изобразила, и жених мои чувства прекрасно понял, потому как последующая уверенная фраза вогнала меня в ступор.
— Конечно. Я умею признавать свои ошибки.
О? Такого я от него не ожидала. Нечто новое и…новое? В общем-то эмоций было много, но обличить их в слова не получилось. До этого момента я почему-то искренне считала, что жених в своих суждениях и поступках "непогрешим", и что его мнение и взгляды является единственно верными. Потому как он "а" — мужчина, и "б" — эфенди.
— Умею, умею, не кривись, но я не об этом. Не знаю уж, чем твоя мать занималась последние циклы, но на персонал и их действия она закрывала глаза.
— Ты о чем?
Вступление мне совсем не понравилось, оно явно несло в себе неприятности.
— Рауш не успел рассказать о проблемах на спутнике?
— Нет, — кажется я не ошиблась. Жаль.
— Собственно туда он и летал, когда ты решила подышать воздухом над океаном.
— Дариус!
— Прости милая, постараюсь больше не напоминать.
— Постарайся. Так что там с добычей руды?
— Все прекрасно, ее добывают и даже успевают продавать, — Дариус зло сощурил глаза, став похожим на злое божество, недовольное своими подданными. Засмотревшись на метаморфозы, подалась вперед. И только потом до меня дошло:
— Как добывают? Кто?
— Твои работники, дорогая, правда уже бывшие.
С шумом втянув воздух, выдохнула:
— Убью.
Что вообще происходит! Чем думала Катраэла? Космос! Да понятно, чем она думала, остатками своих старческих мозгов. О перерождении, о новом теле, о чем она могла думать еще? О чем думал мой нянь, это был более животрепещущий вопрос. Куда он смотрел? И почему, в конце концов, я опять узнаю все последней?