— Конечно.
С трудом дождавшись, когда охранники откроют заветную дверь и, предварительно проверив на наличие опасности комнату, пропустят меня внутрь, вошла в помещение отчетливо чеканя шаг. В голове отдавался стук каблуков, заглушаемый воплями сознания, перебирающего всевозможные варианты начала разговора с любимой теткой. А потому, зайдя, я не сразу обратила внимание на звенящую тишину.
— Тетушка? — Касмина полулежала в окружении подушек и подушечек лилового цвета, столь не свойственных стандартной больнице. Рядом с ней находилась Каллиота. Скорбно поджав губы, она всхлипнула и часто заморгала.
Что происходит?
Кажется этот вопрос я задала в слух, потому как Каллиота элегантно зарыдала, прикрывая глаза кружевным кусочком ткани, а стоявший по другую сторону кровати врач прокашлялся и взяв недолгую паузу решительно ввел нас в курс дела.
— Светлейшая, я рад что Вы смогли так быстро прилететь. Давайте немного отойдем, — он подошел ближе и ловко подхватил под локоток, — Не нужно расстраивать больную раньше времени.
Скептически оглядев композицию из замершей и рыдающей тетушек, заметила напрягшихся охранников, зорко вглядывающихся в светло-синие пальцы, оккупирующие мою руку и прищурившего глаза Рауша, смотревшего туда же.
— Конечно.
Подойдя к широкому окну, врач отцепился и, нахмурив брови, четко и по военному изложил ситуацию. По мере повествования которой я кидала задумчивые взгляды на старшую тетку, выискивая в ней подтверждение сказанным словам, и если это правда…
Касмина действительно упала, причем по словам врача очень неудачно, защемив несколько жизненно важных нервов. Трагедия произошла утром, когда светлейшая зачем-то решила то ли спуститься, то ли подняться по лестнице. Обычно она пользовалась лифтом, а тут вдруг вспомнила молодость, а так же то что физические нагрузки полезны для здоровья. В итоге бедная женщина пролежала на ступенях как минимум полчаса, прежде чем ее нашла компаньонка, обеспокоенная отсутствием хозяйки на завтраке.
Доктор назвал какой-то сложно произносимый диагноз, из которого я смогла вычленить лишь одну фразу "полная парализация".
В шоке распахнув глаза, я медленно повернулась и посмотрела на тетку, неподвижно возлежавшую на подушках и до сих пор не произнесшую ни слова. Только сейчас до меня дошло, что в этой комнате говорили лишь три существа: доктор, Каллиота и я сама. Касмина же не произнесла ни слова.
— Давайте без медицинских терминов, — просканировав больную взглядом, медленно повернулась обратно и всмотрелась в уставшие глаза врача.
— Вы утверждаете, что она полностью парализована? — выделив предпоследнее слово, недоверчиво приподняла брови.
— Да, к сожалению, помощь не пришла вовремя, и я не знаю как долго продлится это состояние, мы сейчас выискиваем все возможные варианты. Но есть такая вероятность, что светлейшая больше никогда не сможет ходить, а возможно и двигаться.
— Эм-м-м, доктор…
— Доктор Вадер, светлейшая.
— Да, конечно, простите, такие новости, — врач уже называл свое имя, но я как-то пропустила его мимо ушей. И не мудрено, на фоне такого то.
— Конечно, я все понимаю, светлейшая, родным тяжело понять и принять, когда с близким существом происходят подобные вещи.
— Да, да, еще вопрос, доктор Вадер, а что насчет речи? Обычно тетушка очень эмоциональна и..
— Вы заметили?
Я снова повернулась и оглядела молчащую тетку. Она действительно молчала. Сверкала глазами, пыталась хмуриться, но не говорила. Конечно я заметила этот важный момент. Ни одной острой шпильки в мой адрес, ядовитого замечания в сторону Дариуса, пренебрежительного взгляда в сторону Рауша. Она даже головой не шевелила.
— Конечно, доктор, это сложно не заметить. Это лечится?
— Над этой проблемой мы тоже работаем. Но у светлейшей очень неприятная травма позвоночника со смещением и зажимом нескольких нервов, как я говорил, это негативно сказалось на…
Врач снова ушел в дебри медицины и в рассуждения о дальнейшем возможном лечении и действиях с их стороны.
— Таким образом, в данном состоянии организма, речь светлейшей недоступна.
Что и требовалось доказать, а я снова, уже в который раз недоверчиво глянула на тетку. Неужели правда, и она не претворяется. Да нет! Она не смогла бы выдержать столь долгую паузу. Или смогла?
Я подозрительно осмотрела врача, предположительно замешанного в заговоре.
А почему нет? Наверняка ведь есть некие препараты, блокирующие движение и речь таурианца на небольшой промежуток времени. Какая выгода? О-о-о! Любая! Зная тетку, можно предположить что угодно, начиная от мелких денежных махинаций, заканчивая чем-то более крупным, и я даже боюсь предположить чем. А может и нет. И в игру вступает моя паранойя. Я скептично осмотрела лежащее тело, за все время не двинувшееся ни на миллиметр. Точно, паранойя. Касмина бы до такого не додумалась.