— Думаешь, мне легко?
— Знаю, знаю — трудно. Но пусть Володя успокоится. Ему сейчас труднее.
Варя поправлялась медленно. Только через полтора месяца она вернулась домой. История эта стала постепенно забываться, но убеждение, что заболела она из-за Владимира, осталось.
У Клемёновых, когда все собирались вместе, о Варе избегали говорить, но все эти полтора месяца думали о ней. Владимир свободное время проводил дома, забыв дорогу в парк и на танцплощадку. Даже в воскресные дни он не показывался на улицу.
Отец с сыном говорили мало. Мастер, глядя на осунувшееся лицо Владимира, чем-то неуловимо изменившееся, недоверчиво рассуждал: «Забудет все и опять за свое возьмется».
Недели две спустя после того, как Варя Корешкова вышла из больницы, Владимир пошел к ней. Он знал, что Варя нигде не бывает, с подругами не встречается и дома. Открыл дверь ему сам Корешков и встал так, чтобы Владимир не мог пройти в дом, и сказал, недовольно оглядывая его:
— Не хочет тебя Варя видеть. И не заходи больше.
Как-то, возвращаясь с работы, Владимир встретил Варю на улице и с решительным видом подошел к ней. Девушка смотрела на него испуганными глазами. Она похудела и побледнела за время болезни. И Владимиру стало до слез ее жалко и стыдно за себя, что все так произошло.
— Варя, — просительно, но вместе с тем и настойчиво произнес он, — можно с тобой поговорить?
— Не хочу, — тихо ответила Варя, и вдруг лицо ее вспыхнуло. — Видеть и слышать тебя не хочу, — с силой произнесла девушка и при этом окинула Владимира таким презрительным и уничтожающим взглядом, что он не решился пойти за ней.
…Всю зиму Семен Семенович часто хворал, все сильнее беспокоило его сердце, начались отеки лица и ног. Врачи решительно настояли, чтобы Клемёнов уходил на пенсию.
На заводе старому доменному мастеру устроили торжественные проводы. На обеде в честь его собралось все заводское начальство, мастера-ветераны. Семен Семенович сидел грустный. Тяжело было думать, что с заводом все покончено.
Ведь ему было отдано почти пятьдесят лет жизни.
7
С весны сорок первого года Семен Семенович начал собираться навестить сына.
22 июня началась война.
С первых же дней войны вся жизнь круто изменилась. Город теперь работал для фронта, и мысли всех жителей были неотрывно связаны с военными событиями.
Владимир несколько раз ходил в военкомат и просил призвать его в армию. Ему отказывали: доменщиков в армию не брали.
Давно уже не писал Степан, никаких вестей о себе не подавал. О нем тревожились. В сводках часто упоминался город на Днепре, где жил Степан. Немецкие бомбардировщики в первые дни войны пытались его бомбить. Все ближе придвигалась линия фронта к этому важному промышленному центру.
Призвали в армию Сергея Ивановича. Перед отъездом инженер пришел к Клемёновым проститься. Зина со странным чувством удивления и недоверия оглядывала его нелепую фигуру в военном костюме. А Сергею Ивановичу казалось, что он выглядит сильным, мужественным, и пытался говорить с Зиной несколько покровительственно, не замечая ее лукавой усмешки. Простилась Зина с ним сдержанно. Немного места занимал Сергей Иванович в ее жизни, и отношения между ними после того лета, когда Зина ездила в гости к Степану, такими холодными и остались.
Осенью в городе появились эвакуированные из западных районов страны. Каждый день прибывали эшелоны, с женщинами и детьми. Их размещали в квартирах горожан, вначале на семью давали по комнате, потом стали селить по нескольку семей в одной комнате, а они все ехали и ехали…
Как снег на голову обрушилось сообщение, что нашими войсками после многих упорных боев оставлен тот самый город, в котором жил Степан.
И вдруг поздней осенью объявился Степан. Он пришел ночью в летнем пальто, в шляпе и, простудно покашливая, долго оттирал замерзшие лицо и руки. Уши у Степана были теперь совсем, как у отца, — большие и немного оттопыренные, голова начинала лысеть. Лицо его осунулось, скулы заострились.
— Ох, и постарел ты, Степан, — удивился отец.
Степан усмехнулся.
— К тому и идет.
Семен Семенович поставил на стол бутылку водки. Сын выпил, но продолжал сидеть хмурый и молчаливый, только все удивленно посматривал на сестру и брата.
— Выросли вы все, — сказал он. — Не узнаешь вас.
— Что же ты один приехал? — спросил наконец Семен Семенович. — Где жена с детьми?
Степан посмотрел на отца пугающе пустыми глазами и коротко ответил:
— Остались там.
— С немцами? — ужаснулся Семен Семенович.