- Что-то случилось? - спросил Мак-Кей.
- Он еще спрашивает! Все бичи, доставленные на исследование, исчезли! Лаборатория выглядит так, словно в ней хозяйничало стадо обезьян, а один из ассистентов Тулука мертв! Обезглавлен и... голова исчезла.
- Проклятье, - сказал Мак-Кей. - Иду.
Чео, скрестив ноги, сидел на полу в прихожей своей квартиры. В руках он держал кусок, который остался у него после того, как помощник Мак-Кея обрезал петлю.
Так не повезло! Этот лаклак с излучателем был достаточно быстр. И нет никакого сомнения в том, что врайверу удалось сделать голограмму через отверстие прыжковой двери. Теперь они будут исследовать петлю, задавать вопросы, показывать всем снимки.
Ну, это многого им не даст. Ни один из его друзей или знакомых прошлых лет не сможет его узнать после того, как врачи-косметологи изменили его внешность. Конечно, пропорции носа и глаз остались такими же, но кроме этого...
Чео покачал головой. Нет никаких оснований для беспокойства. Никто не сможет помешать им уничтожить калебана! А после этого все предположения и соображения будут иметь только академический интерес.
Он вздохнул, встал и бросил кусок тросика в угол. Нужно убрать охрану от калебана или калебана от охраны. Но как? Он погладил шрам на лбу, потом прислушался. Что это за шорох позади? Он медленно повернулся, и руки его опустились.
В проеме двери, выходящей в коридор, стояла Млисс Эбнис. Оранжевый свет превратил жемчужины на облегающем тело платье в янтарь. На лице ее боролись ярость и страх, а в глазах был виден лихорадочный блеск, признак больной психики.
- Ты давно здесь? - тихо спросил он.
- А что? - она вошла в комнату и закрыла дверь. - Что ты делаешь?
- Выуживаю, - сказал он.
Она проследила по комнате за его взглядом и увидела в углу бичи. Они были брошены на что-то круглое, поросшее волосами. Под этой кучей на полу виднелось мокрое темное пятно. Она побледнела.
- Что это? - прошептала она.
- Не волнуйся, Млисс, - сказал он.
- Что ты сделал! - прокричала она в истерике.
"Я должен ей сказать, - подумал он. - Я действительно должен ей сказать".
- Я работаю, чтобы спасти наши жизни, - сказал он.
- Ты кого-то убил, не так ли? - прокричала она.
- Он не страдал, - сказал Чео.
- Но ты...
- Что значит одна смерть по сравнению с миллионами, миллиардами, которые мы запланировали? - спросил он. - И ради всех чертей Говахина, можешь ты когда-нибудь не нервничать!
- Чео, я боюсь тебя!
- Успокойся, - сказал он. - У меня есть план, как избавить калебана от охраны. Если это удастся, мы скоро уничтожим его, и тогда дело будет сделано.
Она сглотнула.
- Фанни Мей страдает. Я знаю это.
- Это бессмыслица! - порывисто возразил он. - Ты же сама слышала, что калебан это отрицает. Он не знает, что такое боль. У него даже нет такого понятия!
- Но что если мы ошибаемся? Что если это недоразумение?
Он подошел к ней и сурово взглянул на нее сверху вниз.
- Млисс, ты имеешь представление о том, как мы будем страдать, если наши планы потерпят крах?
У Мак-Кея было такое ощущение, словно каленое его нервное окончание сигнализирует об опасности. Они с Тулуком стояли в лаборатории. Это помещение должно было действовать успокаивающе, но Мак-Кею казалось, что стены куда-то исчезли и он беззащитен против нападения снаружи и брошен на произвол судьбы. Куда бы он ни поворачивался, его спина оказывалась беззащитной и подвергалась опасности. Эбнис и ее друзья делали отчаянные попытки и использовали все средства, и это было доказательством их уязвимости. Но где была их ахиллесова пята? В чем заключалась их слабость?
И где они скрывались?
- Это очень странный материал, - сказал Тулук, поднимаясь из-за стола, где он исследовал серебристый тросик. - В высшей степени достойный внимания.
- Что же в нем странного?
- Он просто не может существовать.
- Но он существует, не так ли?
- Я это вижу, друг мой.
Тулук убрал хватательные клешни и задумчиво почесал правую часть лицевой щеки. Показался оранжевый глаз, повернулся и взглянул на Мак-Кея.
- Вы знаете, - сказал врайвер, - единственная планета, на которой могли выращивать этот материал, прекратила свое существование более тысячи лет назад. Было только одно место, одна комбинация биохимических и энергетических условий...
- Вы ошибаетесь, этот материал здесь, перед нашими глазами.
- Глаза стрелка из лука, - сказал Тулук. - Вы помните историю с Новой?
Мак-Кей склонил голову набок и на время задумался.
- Кажется, да. По-моему, я об этом где-то читал.
- Планета называлась Рап, - продолжил Тулук. - Это кусок волокна с Рапа.
- Кусок волокна с Рапа?
- Вы никогда не слышали об этом?
- Никак не могу вспомнить.
- Да, ну... это местный материал. Изготавливается из вида вьющегося растения с относительно коротким периодом жизни. Интересно, что его единственный стебель не измочаливается, даже если его весь рассечь. Видите? - Тулук рванул отдельное волоконце из обрезанного конца. Оно только чуть отошло, но сейчас же вернулось и прочно переплелось с другими. - Эти волокна ведут себя по отношению друг к другу с ярко выраженной когерентностью.
- Вы сказали, короткий период жизни?
- Да, волокна с Рапа при самых благоприятных условиях сохраняются не более чем двадцать - двадцать пять лет.
- Но планета...
- Да, тысячу лет тому назад.
И Мак-Кей недоверчиво посмотрел на серебристо поблескивающий тростник.
- Очевидно, эта вещь выросла где-то в другом месте. Может быть, кому-то удалось вырастить волокно с Рапа на какой-то другой планете.
- Может быть, но тогда ему удавалось сохранять это в тайне очень долгое время. Да и какой смысл?
- Мне не нравится то, о чем вы думаете, - сказал Мак-Кей.
- Это самая важная констатация, которую я когда-либо от вас слышал, сказал Тулук. - Но я знаю, что вы имеете и виду. Вы считаете, что и думаю о путешествиях во времени или...
- Невозможно! - сказал Мак-Кей.
- Я проделал очень интересный математический анализ этой проблемы, сказал Тулук.