— А вот и ты, — мэтр посторонился, пропуская внутрь. И Шелли ничего не оставалось, как зайти. В освещённом помещении страхи чуть-чуть развеялись, и она уже готова была поверить, что удастся быстро объяснить про ошибку и пойти обратно, но мэтр сказал: — Шелли, расскажи, зачем ты подставила Нейну Аркур под угрозу отчисления?
— Аркур? — Шелли была совершенно сбита с толку. Не пыталась она навредить Нейне, хотя иногда подобные мысли и приходили в голову.
— Это твоё? — мэтр встал рядом с ней. Очень близко, так что его бедро коснулось её, и передал рисунок.
Шелли отодвинулась, боясь показать свой испуг от случайного прикосновения — конечно, оно было случайным — и покрутила лист. Сердце пропустило удар, а руки задрожали. Это была карта, которую нарисовала Селина на странице из её — Шелли — тетради. Но там должна была быть схема прохода к комнате подруги, а не хранилище в подвале.
— Я вижу, ты узнаешь, — мэтр Кросс снова приблизился. Взял её за подбородок, заставляя посмотреть себе в лицо. — Зачем ты это сделала?
— Я-а-а, — Шелли всхлипнула. Губы задрожали, горло сдавило. Слова никак не получалось произнести. — Это не я, — наконец, выдохнула она. И задрожала ещё сильнее.
— Не ври. Это твои чернила и тетрадь, — строго сказал мэтр, а потом улыбнулся. Медленно, предвкушающе, страшно. — И теперь мне надо назначить тебе наказание.
— Ка-какое? — голос дрожал, выдавая все страхи. Внутри трепетал затухающий огонёк надежды, что это всё просто шутка, и её сейчас отпустят. Не отпустили. Мэтр схватил за волосы и дёрнул, заставляя вскрикнуть и выгнуться в попытке уменьшить боль.
— Твои глаза. Они преследуют меня. Я не могу спать, не могу избавиться от этого наваждения. Стоит смежить веки или просто моргнуть, и я снова вижу их. Смотрят мне прямо в душу. В то, что осталось от моей души, — лицо мэтра перекосило. Он выглядел сумасшедшим: лихорадочный румянец, безумный блеск во взгляде.
Сквозь слёзы и боль Шелли видела, как он наклоняется всё ближе к ней, всматриваясь в лицо. Его взгляд словно гипнотизировал, заставляя замереть и не шевелиться. Надеясь, что опасность пройдёт стороной.
— Я даже один раз ждал тебя в комнате, но ты задержалась из-за объявления о переносе турнира. Хорошо, что я дождался момента, и теперь ты полностью в моей власти. — Он всё тянул и тянул за волосы. Шелли боялась, что ещё чуть-чуть, и она упадёт. Слёзы боли и отчаяния катились из глаз.
— Отпустите, пожалуйста, — страх не давал кричать, только шептать и всхлипывать. Но надежды, что это просто ещё один кошмар не было. Всё происходило наяву.
— Ну, нет уж. У меня на тебя большие планы. И на твоего братишку, который посмел высказывать мне смешные претензии. Ты же, наверняка, захочешь его спасти? Захочешь же, Шелли?
Сердце трепыхнулось — Тейлор придёт и спасёт её. Мэтр рассмеялся. Поднял руку и залепил пощёчину, выбив из слёзы и крик.
— Конечно, он придёт. Его я как раз и жду, — преподаватель словно прочитал мысли.
В дверь ударили. Тейлор! Она вскрикнула, то ли от радости, то ли от страха. Мэтр дёрнул за волосы ещё сильнее и толкнул в угол к окну. Удар выбил воздух из лёгких и искры из глаз. Ноги не удержали, и Шелли вцепилась в занавеску, пытаясь устоять. Не получилось. Упала неудачно — боком. Головой ударилась о стену. В глазах всё поплыло. В ушах зашумело. Или это трещали доски двери под ударами? Шелли сжалась в комок за занавеской и замерла, пытаясь унять боль во всём теле. Вздрогнула, когда в помещение ворвался такой знакомый огонь, а в проёме показался Тейлор. Сейчас он её спасёт. Спасёт же?
Тейлор Эддерли
В лазарет Тейлор не пошёл. Не хотелось никого и ничего видеть. К тому же круг бессмертия делал свою работу, и физическое самочувствие было прекрасным, что совершенно не совпадало с моральным.
Ничего не получалось. Если Нейна останавливалась несколько раз до того, как ловушки взрывались от переизбытка силы, то сам Тейлор упорно заходил за границы и получал урок болью. Все эти тренировки стали сплошным преодолением себя. И однажды пришла мысль, насколько он ненавидит всё это. Не хотел он больше идти в зал, не хотел бороться. И даже видеть Нейну больше не хотел. Слишком вымотан, слишком устал, слишком отчаялся.
— Что с тобой происходит? — Беннет возник из воздуха сразу на подоконнике. Сидел, положив голову на согнутые колени, и вызвал единственное желание швырнуть в него огненным шаром. Но отголоски боли и страх снова её испытать, заставили закрыть глаза и глубоко вдохнуть в надежде успокоиться.