2 больной (встрепенувшись, глухим голосом). Зачем? Не все ли равно?
Вячеслав (чувствуя себя неловко). Да просто, по-соседски... Познакомиться хотелось... Вы в самом деле стихи пишете?
2 больной. Какие стихи, помилуйте! Писал, да, в свое время.
Вячеслав. Почитайте, а?
2 больной. Пожалуйста. Из того, что помню. Сейчас... (Напряженно вспоминает). Извините, давно не читал... Вот! (Читает тихо).
Дорога жжет подошвы За отраженьями - реки От запахов - к радугам В сны птенцов и звездные вихри От первого крика до высохшего русла Тут на Земле Пока не остынет Солнце Мне идти и плакать О дальней дали.
Не правда ли, бред сивой кобылы, а?
Вячеслав. Помилуйте, да это же прекрасно!.. Можно еще?
2 больной (слабо смеется). Пожалуйста! (Читает уже охотнее и оживленней).
Гроздь рябины Брызнула бемолем Луна спрятала щупальца теней И медом снов запахло утро Радость и боль А если нет - отдай все нищим.
Вячеслав (возбужденно). -И медом снов запахло утро- - как здорово! Какой модерн! Это же прекрасные верлибры, поверьте!
2 больной (сдержанно). Спасибо.
Вячеслав. Я ведь тоже пишу!
2 больной. Почитаете?
Вячеслав. Ой, да мне стыдно! Была б гитара - я б лучше вам спел. Давно их писали?
2 больной. Да. Лет тридцать назад.
Вячеслав. Как? Тридцать лет назад? Вы - один из зачинателей современного свободного стиха?
2 больной. Да, до меня, пожалуй, разве что Ксюша Некрасова так работала. Чудом избежала моей судьбы. Только потому, наверное, что мыла полы литгенералам, успела рано умереть и ее не приняли всерьез. И жила не в провинции.
Вячеслав. А теперь - знаете? - только ленивые не пишут верлибров!.. А я-то подумал, вы сумасшедший - так тихо сидите!
2 больной. Притворяюсь. Так легче. Ужасно боюсь молодых людей - они такие нынче агрессивные.
Вячеслав. А почему вы здесь?
2 больной. Так за верлибры и сижу - посчитали шизофреником.
Вячеслав. И давно вы тут?
2 больной. Ой, давно. Я ведь в свое время внутренним диссидентом был. Грехи молодости. Здесь кормят. Поверите ли, у меня никого нет, я ничего не умею. Жизнь прошла. Боюсь отсюда уходить.
Вячеслав. Вы и сейчас пишете?
2 больной. Ну что вы! Кончилось все. Так, стараюсь иногда записать по памяти, что было, когда бумагу найду. Голову освобождаю. Записываю и раздаю - может, что-нибудь сохранится? Знаю, что выкидывают...
Вячеслав. Я вам помогу! Только выйдем отсюда - обязательно помогу и стихи устроить, и с жильем - вы будете жить у меня!
2 больной. Спасибо, мой юный друг, только едва ли получится.
Вячеслав. Нет-нет, обязательно получится! Вас тут лечат?
2 больной (хихикает). Дают антидепрессанты. Но я (шепчет) симулирую: я их тихонько в рукав, воды глоточек сделаю, и все...
Торопливо входит Санитар, зорко оглядывает палату.
Санитар. Все тут нормально? Оправьте койки, дежурный врач идет!
Вячеслав встает, поправляет постель. 2 больной продолжает сидеть.
Санитар (подходит ко 2 больному). Ну, ты, Пушкин сраный, встань! (2 больной встает; Санитар поправляет его постель). Садись!
2 больной покорно садится. Входит врач Илья Семенович в сопровождении Медбрата; оба в белых халатах. У Медбрата в руках ручка и стопка тетрадок историй болезней.
Илья Семенович (обращается ко всей палате). Добрый день! Как самочувствие? (Проходит, смотрит внимательно на 1 больного, который продолжает неутомимо ходить взад-вперед, заложив за спину руки).
Медбрат (заглядывает в одну из тетрадок, негромко подсказывает врачу). Маниакальный синдром в стадии ремиссии.
Илья Семенович. Да-да, знаю, помню. Но наш бравый полковник сегодня что-то взволнован. Пожалуй, возобновим аминазиновую блокаду.
Медбрат делает запись в тетради.
1 больной (круто останавливается). Не хочу блокаду!
Илья Семенович. Надо, надо, товарищ полковник. Вы же мужественный человек покажите им всем пример.
1 больной (выпячивает грудь и возобновляет ходьбу). Да, конечно! Кто, если не мы? Партия всегда права!
Илья Семенович (проходит дальше, останавливается у койки 2 больного). Та-ак, что у вас сегодня?
Медбрат раскрывает следующую тетрадку и показывает врачу.
Илья Семенович (пробегает запись глазами). Та-ак, хорошо. (Садится на койку 2 больного). Позвольте. (Отворачивает ему веки, затем берет его руку и, глядя на часы, считает пульс). Состояние удовлетворительное. Продолжим антидепрессанты. (Поднимается, подходит к Вячеславу).
Медбрат (подсказывает). Полянский. Поступил сегодня.
Илья Семенович. Помню. (Вячеславу). Как чувствуете себя в непривычной обстановке?
Вячеслав (пожимает плечами). Спасибо. Пока никак. Надеюсь, меня не от чего лечить?
Илья Семенович. Да, просто понаблюдаем. Разве что-нибудь легкое, успокаивающее - чтоб, знаете, снять возбуждение; возможно неадекватное восприятие обстановки. Главное, не бойтесь и доверяйте нам. (Похлопывает Вячеслава по плечу. Затем обращается к своим спутникам). Ну, пойдемте дальше.
Илья Семенович, Медбрат и Санитар уходят.
Вячеслав (2 больному - насмешливо). Какие у них застывшие лица! Словно маски. Смахивает на ритуал древних жрецов... Это и вся процедура?
2 больной. Нет, молодой человек, все не так смешно, как кажется.
Вячеслав. Еще что-то будет?
2 больной. Все может быть. Да Бог с ними - расскажите теперь что-нибудь вы: вы ведь пришли оттуда? Что там нового?
Вячеслав. Вы знаете, я вас огорчу - там всё так же, как всегда: едят, пьют, совокупляются, причем огромное большинство такая жизнь вполне устраивает. Чтобы этим заниматься, надо или работать, или воровать, или обманывать простаков. В общем, живут.
2 больной. А вы?
Вячеслав. Что я?
2 больной. Не едите, не пьете и не совокупляетесь?
Вячеслав. Я? Да проверил: скучно. Подозреваю, что переводить жизнь на удовольствия - ужасно бессмысленное занятие.
2 больной (хихикая, шутливо грозит пальцем). А-а, молодой человек, так вас, значит, по адресу определили! Расходиться с большинством во мнении - опасно для жизни.
Вячеслав. А вы юморист! В такой-то обстановке... Я вами просто восхищаюсь!